Воспитание верности у котов и мужчин

— Понимаешь, детка, — объясняла Матильда. — В нашем деле очень важна искренность эмоциональных реакций. Поэтому мы намеренно скроем от тебя часть пикантных подробностей сценария, дабы ты, наивное дитя, не опороченное лицедейством, не играла эмоции, так как просто не умеешь этого делать, а реагировала естественно, как бабочка порхающая над цветком.

— А эта насекомая не грюкнется с цветка на всю оранжерею в глобальном офуе… гхм… то есть, удивлении? — осведомилась тогда Ритка. — Может, лучше заранее ей соломки подстелить и все рассказать?

— Ни в коем случае! — затрясла головой Матильда. — Танюша слишком простодушна и великодушна, чтобы лгать и изворачиваться. Поэтому скроем пока от нее то, что можно скрыть. Тогда этому спектаклю поверит даже Станиславский — упокой Господи и министерство культуры его душу!

Я не спорила. Им виднее. Актриса из меня, действительно, никакая. Поэтому когда Наташа сказала мне про ювелирного заказчика, я поверила. Но теперь мне просто стало дурно от размаха клуба "Верный кот". Где мы бриллианты возьмём? Да ещё и черные! И сеть ювелирных магазинов заодно. Я выдула полбутылки воды и села за стол, с наслаждением вытянув дрожащие ноги.

— Таня, ты с нами? — тихо спросил Стас.

— Наверное, вы, Таня, уже мысленно разрабатываете идею для нашей рекламы? У вас очень деловой вид, — улыбнулся Егор.

— Танюша сейчас в волнении, — заговорщицки подмигнул Стас. — У нас с ней через месяц свадьба. Невеста волнуется, сами понимаете, — он сел рядом со мной напротив Егора.

И тут мое терпение лопнуло. Потому что мой бывший жених явно намеревался ляпнуть что-нибудь ещё по поводу нашего совместного безоблачного будущего. И я позволила себе сделать то, на что ещё вчера ни за что не решилась бы. Но в присутствии Егора, чувствуя поддержку клуба, я осмелела, вытянула ногу под столом в сторону, и изо всех сил пнула Стаса острым каблуком элитных туфель.

Стас дернулся, скосил на меня глаз и нервно кашлянул. Я поставила ногу на его туфель и надавила каблуком, на этот раз целясь в пальцы. Стас замычал от боли, покраснел, судорожно вздохнул и закашлялся, чтобы скрыть стон. Вскочил на ноги, демонстративно отодвинул стул на несколько метров и пояснил Егору:

— Извините! Простудился немного. Сквозняки у нас тут.

А я почувствовала острое наслаждение от внезапно проснувшейся во мне кровожадности. Посмаковав это новое ощущение пару секунд, я, как ни в чем не бывало, улыбнулась и сказала:

— Давайте приступим к работе.

— Вы правы, — серьезно ответил Егор. — У нас очень мало времени.

К сожалению, на разработку ключевой концепции и главной идеи я могу вам дать всего сутки. Потому что завтра шейх Фарух прилетит в Москву на личном самолете и пробудет здесь всего один день, чтобы лично выслушать концепции разных рекламных агентств. Сами понимаете, что этот день уже так забит деловыми встречами, что у вас будет от силы минут двадцать, чтобы заинтересовать его вашим предложением. Поэтому давайте обсудим детали, — он положил на стол портфель из крокодиловой кожи с золотыми застёжками и достал оттуда кожаный блокнот с серебряным тиснением и ручку "Паркер".

Наташа зашла в переговорную, неся в руках поднос с кофейными чашками.

— Вот, как вы просили: черный кофе без сахара на миндальном молоке и со щепоткой корицы, — она обошла стол, подошла вплотную к Егору, наклонилась, чтобы поставить чашку на стол, и выгнула попу под таким углом, чтобы изгиб крутого, как у морского конька, бедра, оказался прямо перед носом Егора. Тот рассеянно посмотрел на склонившееся перед ним офисное богатство, недоуменно поднял бровь, откинулся на спинку стула, чтобы случайно не задеть Наташу, и вежливо поблагодарил. При этом он смотрел на меня поверх ее головы.

Наташа, украдкой бросив на него взгляд из-за плеча, убедилась, что демонстрация ее прелестей не произвела должного впечатления. Она обиженно надула губы, схватила поднос, обошла стол и поставила кофе перед Стасом. Наклонившись ко мне, едва слышно прошептала:

— Педрила бриллиантовый!

После этого взяла пустой поднос, бросила на Егора полный презрения взгляд, нервно и громко сдула челку со лба, и вышла из совещательной,

демонстративно печатая шаг, как солдат на плацу.

Едва Егор ушел, Стас вскочил на ноги, опёрся о стол, нависая надо мной, и язвительно осведомился:

— Таня, а что это было там, под столом?

— Ты о чем? — спокойно ответила я, не глядя на него.

— О твоей внезапной агрессии и шаловливых ножках, которые чуть не пробили во мне дыру!

— Нет, Стас, они, наоборот, закрыли дыру твоего совершенно неуместного на переговорах красноречия. Зачем эти личные подробности? Тем более, что я ясно сказала тебе: свадьбы не будет!

— Это кто так решил? — Стас со злостью прищурился.

— Это я так решила!

— А с каких это пор ты осмеливаешься самостоятельно принимать такие решения?

— А с тех самых, как ты в одностороннем порядке прервал все договоренности между нами, наплевав мне в душу! — я резко встала и хотела выйти, но Стас схватил меня за руку.

Несколько минут он с недоумением вглядывался в мое лицо и растерянно спросил: