Воспитание верности у котов и мужчин

Мы вошли внутрь. Дворец был забит людьми. По огромному холлу, украшенному золотыми чеканками и живыми цветами, расхаживали гости с бокалами в руках. Между ним неслышно скользили официанты в одинаковых ярко-алых платьях до колен и белых брюках. Обслуживающий персонал, как это принято в Абу-Даби, целиком состоял из мужчин. Женщин к такой деликатной работе и близко не подпускали. Но судя по вечно довольным физиономиям местных красавиц, подобное ущемление прав их не особо волновало. Феминизм сюда так и не докатился, разбившись о женскую прагматичность. Зачем работать, если есть мужчина, который всем обеспечит? А женщина — главное украшение дома. Ее работа: детей рожать и себя холить и лелеять, потому что здесь успешность мужчины определяется по виду его женщины. Чем она красивее и лучше выглядит, тем успешнее считается мужчина.

— Пойдем во внутренний сад, — шепнул Егор, взял с подноса пробегающего мимо официанта два бокала и протянул один мне. — Шейх сейчас там. На аллеях и лужайках, выделенных для гостей высшего ранга.

— А что здесь и гости тоже бывают второй свежести? — удивилась я.

— А как же! — пожал плечами Егор. — В холле прогуливаются мелкие сошки. Бизнесмены средней руки и тысяча пятьсот человек из родственных кланов, менее успешных, но связанных с шейхом узами крови. Не пригласить их нельзя. Но не посадишь же торговца фруктами за стол рядом с дипломатами и премьер-министрами! Вот и выкручиваются, как могут, создавая ВИП-зоны внутри самой престижной вечеринки на Ближнем Востоке.

У меня все похолодело внутри. Премьер-министры и дипломаты? И я на их фоне? Боже мой! Я нервно глотнула гранатового сока из бокала и чуть не поперхнулась. Мы вышли в сад, пересекли пару роскошных аллей, пестревших совершенно фантастическим цветами, и оказались на огромной поляне. Среди маленьких золоченых столиков в виде цветов, фруктов и зверей важно гуляли гости, которых я много раз видела по телевизору. Егор не соврал. Здесь были главы европейских государств, голливудские звезды, богачи из светской хроники. У меня ноги похолодели от ужаса. Единственное, что успокаивало: все важные гости были довольно скромно и просто одеты. И без всяких церемоний беседовали друг с другом, развалившись прямо на густой изумрудной траве. Женщины даже скинули туфли на каблуках и радостно прогуливались по траве босиком. Так что я в своих шароварах из-под верблюда смотрелась довольно органично.

— А чего это они так расслабились? — шепотом спросила я у Егора. — Прям полураздетые все и сидят, как дома у телека.

— Из уважения к шейху. Традиции такие. В его присутствии нужно всячески подчеркивать собственную простоту, возвеличивая его самого. Это тебе не московские тусовки, где друг другу пускают золотую пыль в глаза ценами на шмотки и бриллианты, и меряются длиной лимузинов.

А вот и он, шейх Фарух! Смотри прямо перед собой, — Егор кивнул в сторону высокого мужчины лет тридцати, который спешил к нам, широко улыбаясь и заранее раскинув руки для объятья.

Так вот ты какой, настоящий принц! Да, впечатляет! Высокий, слегка смуглый. На узком лице чернеют крутые брови, а из-под них сверкают в свете огней черные миндалевидные глаза. Одет шейх был по-европейски: в светло-бежевый костюм, который подчеркивал его спортивную фигуру, и белую шелковую рубаху с демократично расстегнутым воротом. На лацкане скромно отсвечивали матовым тусклым золотом изящно вышитые буквы: "Бриони". Кто бы сомневался! Если еще и шейху не носить костюм с ручной вышивкой от самого дорогого в мире производителя деловой одежды, то кому еще?

— Егор, здравствуй, дорогой! — воскликнул шейх по-английски, сгреб Егора в крепкое мужское объятие, и на его длинных тонких пальцах сверкнули перстни из белого золота с огромными бриллиантами.

Егор ответил те же:

— Рад тебя видеть, хабуб!

Я немного растерялась. Хабуб — это друг по-арабски. Но так здесь называют только очень близких людей. Последующие несколько минут мужчины хлопали друг друга по плечам, радостно хохоча, и в конце даже поцеловались суровым, но нежным мужским поцелуем. Все это выглядело очень странно. С чего бы такая любовь к референту, которого видел только сегодня, да еще и пару часов назад? В машине Егор мне плакался, что он — дорогая игрушка шейха. А сейчас Фарух явно вел себя с ним на равных. У меня возникло неприятное ощущение, что все поведение Егора — это спектакль. Вопрос в том: для какого количества зрителей? Для меня одной или для девочек из клуба по воспитанию котов и мужчин тоже? Интересно: а что думает о Егоре Матильда? Верит ли она в его рассказы? Нужно бы ее спросить. Немедленно займусь этим, как только вернусь в Москву.

— Очень приятно познакомиться с вами, Татьяна! — шейх прижал правую руку к сердцу и царственно кивнул.

Чертский черт! Только сейчас до меня дошло, что я напрочь забыла спросить у Егора, как вообще здороваются с принцами. Круто я попала во дворец! Ладно, придется импровизировать.