Воспитание жизнью

Через минуту капитан уже стоял на мосту. Боль в груди снова дала о себе знать. Каст облокотился на перила и наклонился вперед: боль несколько утихла.

— Поздравляю вас с успехом, — услышал Каст голос командира дивизиона, когда подошел к рации и надел на голову наушники. — Хочу сообщить вам, что наш дивизион выбыл из игры, так что больше можете не спешить!

Последние слова командира прозвучали довольно язвительно.

«Что мне ответить ему?» — подумал капитан.

Внимательно выслушав доклад капитана, командир дивизиона приказал батарее вернуться в казармы.

Закончив разговор, капитан в сердцах выругался. Он ждал разноса, а не этого язвительного тона. Капитан давно знал командира дивизиона, можно сказать, неплохо сработался с ним. Для Каста майор Драйнштайн всегда был образцовым офицером, строгим, но справедливым начальником.

«Может, майор уже все знает, — мелькнула у капитана мысль. — Командиру полка наверняка уже обо всем давно известно. Все неприятности, видимо, впереди».

Капитан снова почувствовал боль в области сердца. В последнее время такое случалось довольно часто. Обычно это начиналось после сильных физических нагрузок. Три месяца назад капитан впервые узнал о том, что у него больное сердце. Об этом ему сказал полковой врач и порекомендовал поехать подлечиться в военный санаторий.

Сначала Каст согласился с предложением врача, но скоро понял, что в интересах дела, без которого он не мыслил своей жизни, ему пока нужно находиться в подразделении. А лечение он ограничил приемом выписанных ему таблеток, и только. Этим он как бы утешал себя: вот, мол, и лечиться начал. Нужно было немедленно бросить курить, а капитан Каст был заядлым курильщиком, и расстаться с сигаретой было выше его сил.

«Бросать надо курить, бросать!» — мысленно уговаривал себя Каст, а сам тут же открывал портсигар и доставал очередную сигарету.

О своей болезни он никому не говорил, боясь, что эти разговоры могут привести к тому, что ему предложат демобилизоваться из Национальной народной армии, без которой он не мыслил себе жизни. Он был абсолютно уверен, что лучше профессии, чем офицер, нет на свете.

В армию он пришел добровольно, оставив гражданскую профессию слесаря, а отслужив действительную, уже не мог уйти из армии. Он стал офицером, дослужился до капитана, был назначен на должность командира батареи. Сколько хороших солдат воспитал он за долгие годы службы! Сколько за это время сделал хорошего, каких добился успехов! Правда, были у него и ошибки, и недоработки, но у кого их не бывает? Для своих солдат Каст стал не только командиром-воспитателем, но и старшим другом, у которого для каждого найдется умный совет и доброе слово.

Сделав несколько затяжек, капитан бросил сигарету в воду. Повернувшись спиной к реке, он увидел, что к нему идет широкоплечий невысокий офицер. Каст не сразу узнал командира второй батареи обер-лейтенанта Колтермана, с которым у них всегда были официальные отношения. Сам не зная почему, он несколько недолюбливал Колтермана, хотя признавался в душе, что обер-лейтенант, батарея которого на всех стрельбах почти всегда получала только оценку «отлично», — толковый офицер. Каст понимал, что Колтерман способен на большее, и ничуть не завидовал ему. Никто не мог сказать, что Колтерман отделяется от коллектива: он был готов всегда и во всем помочь товарищу, если бы его об этом попросили. Однако в помощи Колтермана всегда чувствовалась некоторая снисходительность, будто он хотел сказать: «Ну вот видишь, как я к тебе отношусь? Надеюсь, что ты не забудешь о моей помощи!»

Короче говоря, дружеских взаимоотношений между офицерами и Колтерманом не было.

Капитан Каст, увидев обер-лейтенанта, понял, что разговора с ним не избежать.

«Где же его батарея? — думал Каст. — Ведь он должен был двигаться за мной! Возможно, он ничего другого придумать не смог и расположил ее в лесу».

О том, где находится третья батарея, Каст вообще не имел ни малейшего представления.

«Возможно, что Холдак тоже где-нибудь застрял. Не зря же командир дивизиона был так взволнован».

Однако, завидев обер-лейтенанта, Каст отогнал от себя нехорошие мысли, дабы не быть несправедливым.

— Ну, Каст, как дела? — спросил Колтерман и, не дожидаясь ответа, продолжал: — А ты здесь здорово засел, не так ли? — Сказано все это было с легкой усмешкой.

Каст неохотно протянул обер-лейтенанту руку и спокойно ответил:

— Такое с каждым может произойти.

— Конечно! Если бы я шел впереди тебя, возможно, такая участь ждала бы меня. — Эти слова обер-лейтенант проговорил таким тоном, что понимать их следовало не иначе, как: «Со мной такого никак не могло случиться!»

— Возможно, — коротко согласился капитан.

— А другого маршрута ты не мог выбрать?

— Нет.

— Жаль! — Тон у обер-лейтенанта был явно пренебрежительный.

— Если ты знал другой удобный путь, почему же ты не пошел по нему? Почему, спрашивается, твои гаубицы тащатся за мной?

— А батарея Холдака уже находится на противоположном берегу! — не ответив на вопрос капитана, выпалил обер-лейтенант.

Это известие поразило Каста.