Воспитание жизнью

— Ну, не будем настраивать себя на плохое до тех пор, пока вода не просочилась в наш танк, чего при нормальных условиях не должно случиться, так как на берегу вы зашпаклюете все щели. Если же вы все сделаете как следует, то вода не просочится и вы благополучно доберетесь до противоположного берега. Если же вода все-таки попадет в танк через люк, это не доставит вам удовольствия, особенно если вода холодная. Однако люк вам удастся открыть только тогда, когда давление в танке и вне его будет уравновешено, а ко всему этому вы должны тщательно подготовиться еще на берегу.

Объясняя все это, лейтенант несколько раз провел ладонью по незаконченной модели танка. Чем дольше находился лейтенант среди солдат, тем спокойнее он себя чувствовал. Все, что до сих пор было связано с Еленой, как-то незаметно отошло на задний план, по крайней мере сейчас.

— А теперь, товарищи, задавайте еще вопросы, если они есть.

Унтер-офицер Тесен слушал лейтенанта довольно рассеянно: лично для него командир взвода ничего нового не сказал.

Тесену уже не раз приходилось форсировать реки под водой, а теорию такого форсирования он изучал в школе младших командиров. Единственное, что удивило унтер-офицера, так это то, как лейтенант разговаривал с солдатами: просто и откровенно.

Время от времени Тесен посматривал на руку лейтенанта, поглаживающую их модель танка, а про себя думал: «Не я буду, если не добьюсь того, чтобы у нас был сколоченный экипаж! Единственное, чего я не знаю, дождется ли Олаф в скором времени от нас модели танка».

21

Спустя неделю после беседы лейтенанта Теля с экипажем Якоба танковый батальон, в который входила и рота временно исполняющего обязанности ротного Теля, выехал на железнодорожную станцию для погрузки в эшелон. Танки погрузили на платформу, а личный состав — в товарные вагоны, оборудованные двухъярусными нарами. Как только погрузка была закончена, эшелон отправился в путь через всю республику в юго-западном направлении. Ехали целый день и одну ночь. Поездка была скучной и однообразной для всех, кроме тех, кто был назначен в караул охранять танки на платформах.

Солдаты спали, рассказывали различные истории, играли в скат. И так до самого пункта выгрузки, находящегося на берегу широкой реки, вода в которой казалась темной. Противоположный берег был отлогим. Через равные промежутки его разрезали каменные буны, концы которых скрывались в глубине реки.

Штриглер показал рукой на обрыв на некотором расстоянии от берега и спросил:

— А этот обрыв нам не помешает?

— Вряд ли, он довольно далеко от берега, — ответил ему Якоб.

По верху дамбы шла пешеходная тропинка, спускавшаяся в одном месте вниз.

Танкисты сняли свои шлемы, положили их на колени. Приятно было после долгой езды в закрытом вагоне посидеть на воздухе. Все молчали, наслаждаясь тишиной.

Спустя некоторое время Штриглер вынул из кармана пачку сигарет и закурил.

Якоб бросил на него беглый взгляд, а затем взглянул на дамбу, у основания которой стояли их танки с выключенными моторами. Солдаты сидели на траве. Кое-кто растянулся во весь рост, греясь на солнышке.

Штриглер чиркнул спичкой и, прикурив сигарету, проговорил:

— Вода словно приглашает нас к купанию.

— Для купания время не очень подходящее, несколько рановато, — возразил ему Якоб.

— И все же, — не отступал от своего Штриглер, — я сейчас охотно выкупался бы.

В этот момент к ним подошли Бергеман и Петцинг.

Ефрейтор, услышав последние слова Штриглера, с удивлением воскликнул:

— Выкупаться? В этой воде? Черта с два!

— Знаешь ли ты, что вода любит жертвы? — не без ехидства спросил Штриглер.

— Чепуха! — заметил Бергеман.

— Вовсе не чепуха! Это слова Шиллера из «Вильгельма Телля».

Спустя некоторое время лейтенант приказал танкистам идти к своим танкам.

А через несколько минут моторы взревели, танки пришли в движение. В голове колонны шел танк лейтенанта, вторым — экипаж Якоба Тесена. Ехали по лощине, покрытой густой грязью, и грязь большими лепешками отлетала от гусениц.

«И все-таки грязь лучше, чем пыль, — невольно подумал Якоб. — Все, что прилипает к машине, при форсировании реки отмокнет и отвалится от брони».

Вскоре они выехали на лужайку, окруженную соснами. Якоб приказал подогнать танк вплотную к стволу огромного дерева, вокруг которого рос густой кустарник. И хотя листьев на кустарнике уже не было, ветви его в какой-то степени все же скрывали машину от глаз противника. Другие танки тоже укрылись за деревьями.

Лужайка была самой обыкновенной, однако танкисты знали, что здесь им придется готовить свои машины к форсированию реки: шпаклевать смотровые щели и пазы, монтировать на башенный люк специальную трубу, через которую во время форсирования реки по дну в танк будет поступать свежий воздух, так необходимый экипажу да и мотору. Одновременно эта труба будет служить офицеру-инспектору ориентиром для определения положения танка под водой.

— Уж больно узкая эта труба, — скривил губы ефрейтор Бергеман, — через нее только котенок пролезть может.

— Ты так говоришь, как будто видишь такое впервые в жизни, — усмехнулся Штриглер.