Воспитанник орков. Книга первая

Данут ничего не смог сказать. Он просто стоял и пытался открыть рот. «Щелкал клювом», — как сказал бы кто — нибудь. Ага, защелкаешь тут. Тина была изумительна в обтягивающих штанишках, в белоснежной рубашке. Мужская одежда лишь добавляла девушке обаятельности и красоты. Вместо того, чтобы сказать какой — нибудь комплимент, похвалить наряд, парень лишь выдавил из себя:

— Как ты здесь очутилась?

— Ногами, — совершенно серьезно ответила девушка. — Вот так вот — топ — топ — топ… — Потом прыснула: — Я сегодня к тебе раза три приходила, а ты где — то бегал. А подождать мне моя наставница не разрешила. Мол — неприлично. Ну, потом я братика твоего увидела, записку ему передала. Попросила, чтобы он мне мужскую одежду принес.

— А он? — зачем — то задал глупый вопрос Данут.

— А что он? Я ему десять векшей пообещала, если принесет. Он мне свою лучшую одежду принес. И векши не взял…

— А стража твоя? Ну, не твоя, — поправился юноша, — а господина Альц — Ром — Гейма?

— И что стража? Ну, кто мальчишку остановит, если он говорит, что его к юной госпоже прислали? Ко мне каждый день да через день посыльные приходят — такие же сопляки, как твой брат. Наставница даже смотреть не стала, что принесли. Решила — платье какое — нибудь. А я в мальчика переоделась и вышла. Охрана решила, наверное, что это мальчик — посыльный пошел. А когда еще один мальчик вышел, решила, что померещилось…

— Ты — чудо, — пробормотал Данут, прижимая к себе девушку.

— Зато ты полный дурак, — вздохнула Тина. — Ну, скажи, зачем тебе надо плыть в этот дурацкий Хандварк, да еще и в эти горы дурацкие лезть, масло это дурацкое тащить? Ты разве не понимаешь, что это очень опасно? А ты меня спросил? Хочу я, чтобы ты в горы лез, или в болоте тонул? Да плевать мне на векши, если с тобой что — нибудь случится! Ты, почему мне ничего не сказал?

Тина даже пристукнула кулачком по его груди, но тут же поцеловала ушибленное место, погладила:

— Не больно, милый?

Данут лишь улыбался и пожимал плечами. Что тут сказать любимой девушке? Да и не надо ничего говорить, если есть губы и руки. А мужская одежда, так ладно сидевшая на Тине, оказалась брошенной в угол…

— Не хочу уходить, — вздохнула Тина. Посмотрев на скомканные простыни, с багровым пятном, с тревогой спросила: — Тебе не попадет?

Данут, не обратив внимания на слова, снова сгреб девушку в охапку. Прижался к ней, ощущая теплоту ее тела, вдыхая аромат кожи… Слегка отстранив Тину, хрипловато спросил:

— Ты выйдешь за меня замуж?