Воспитанник Шао.Том 2.Книга судьбы

Море начало изрядно волноваться. Лайнер иногда круто швыряло в стороны, проваливало глубоко вниз. Мощь моленых волн было такова, что судно мотало как щепку в бескрайних и беспокойных водах Атлантики.

Скучающий люд разошелся по каютам переждать непогоду.

Рус находился в ресторанчике на нижней пассажирской палубе и напряженно обдумывал новую весть комиссара. Боевики наци собирались здесь для решительной подготовки уничтожения раненого монаха вместе с каютой. Планировали приступом совершить все дело. И все же штормик не слабел. Приходилось широко расставлять ноги, держаться руками за всевозможные крепления. В такую шальную погоду в развлекательных салонах делать решительно было нечего. И только внушительная группа настороженных молодых парней слонялась взад-вперед, неумело расставляя ноги пошире, чего-то ожидая, чего-то выискивая между столиков.

Предпоследняя ночь плавания. Противник решил идти ва-банк. Группировал и собирал разброшенные по кораблю силы. О своих подозрительных, необъяснимых потерях знали и немцы и полицейские. И даже высокомерная молодая особа, про которую очень забавно рассказал ему комиссар.

Наверное француз уже догадывался, но виду не подавал, что двое убитых отравленными иглами на его палубе могли быть делом рук только молчаливого монаха. Причастность молодой китаянки к событиям вокруг Сен Ю тоже давало обильную пищу для всевозможных версий и предположений. Но логики пока никакой не прощупывалось. Что может быть общего между дремучим аскетом, каким был Сен Ю и поразительно красивой азиаткой, которая по неизвестным причинам оказалась за столиком с Русом. Может она хотела что-то передать. Если б захотела, не тянула бы время. А так, что-то скорее всего другое. Но что? Принимать решение трудно: мало информации.

Монах сидел у стойки бара, экипированный для долгого большого боя.

Магниевые вспышки, как всегда находились у него в рукаве спортивного костюма, готовые в любое мгновение полететь в сторону неприятеля. Даже вилки, бутылки сгруппировал перед собой для метания по залу.

Но в ресторанчике пока было тихо. Куда-то делись даже официанты.

Не видно бармена. Тяжеловесные парни убедительно прохаживались по пространству помещения, настойчиво желая что-то поломать, свалить, да и просто поиздеваться: отвести душу от долгого нервного перенапряжения. Что и случилось через несколько минут. Некие две веселые дамочки, неосмотрительно зашедшие в такую шальную погоду в ресторанчик, в довольно фривольных одеяниях, быстро подверглись стриптизному шоу-воздействию скучающих нервозных громил. Женщины были разобраны по рукам, расцелованы, затянуты на столы, но уже без вечерних туалетов. То, что дамы были похабно облапаны, разорваны бретельки на бюстгалтерах, это уже более интересовало и раздражало их самих. Была веская причина начать решительную свалку, но что-то сдерживало Руса, и он меланхолично крутил большой граненый фужер в руках, совсем не обращая внимания на вопли оскорбленных женщин, все еще призывающих повес к морали и порядку. Но это только веселило парней: гам, шум, смех, анекдотичные сальные подколки насчет невинности женщин продолжались. Оценки обнаженных тел были самые разнообразные и не каждый раз в пользу обиженных. Но это были личные проблемы брошенных на произвол судьбы мгновением бытия одиноких сеньорок. И, вполне возможно, не для каждой дамы подобное положение вещей могло быть до конца обидной конфузней. До соития дело не доходило, и все принимало просто развлекательный бесшабашный веселый характер. Хотя пассажиркам было за сорок, но сопротивлялись и жеманились они с недостаточным достоинством чопорных преподавательниц начальных классов.

Лицо монаха оставалось расслабленно застывшим. Глаза сонным холодом взирали на стеклянную стенку бара. Пальцы меланхолично мяли фужер. А мысль… мысль стояла и только настороженно ожидала какого-нибудь внешнего толчка к решительному действию. Ряд мощных волн с интервалом в несколько секунд с грохотом ударили о борт лайнера.

Судно затрясло с такой силой, что многие раскатились по сторонам зала.

Кто не подумал об последствиях инерционного толчка, красочно растянулись на полу, набивая шишки на всевозможных местах. Приходилось хвататься за что угодно, лишь бы сохранить вертикальное положение и не травмироваться о выступающие углы столов и стульев. Дамы, пользуясь относительной свободой создавшегося положения, на четвереньках быстро поползли из ресторана. Одного из повес резко бросило на стойку бара около монаха. Тот крепко ударился, упал, поднялся. В сердцах злобно саданул ногой по стулу, на котором сидел Рус. Судно продолжало качать.

Каждый думал только о себе. Не долго размышляя, монах резко хряпнул неосмотрительного наглеца по голове бутылкой из-под шампанского. Тот, не сопротивляясь качке, исчез под соседним столиком и покатился куда-то к борту. Снова сильный удар волны о борт, оставшиеся бутылки покатились со столов и с прощальным звоном разбились на полу.