Воспитанник Шао. Том 2. Книга судьбы

Только тогда юноша отдернул руку и отпрыгнул назад. Монгол некоторое время стоял, поддерживаемый инерцией неподвижности, закачался, колени подогнулись и вся огромная мощь мускулистого тела, скрутившись в воздухе, с шумом грохнулась на пол. Бурая кровь обильно и жирно растекалась по яркой ткани ринга. Зал цепенел и молчал. Ждал пока что-то зашевелится, обретет жизнь. Но все действующие фигуры находились в неподвижном состоянии. Нужно было для встряски, чтобы парень отошел еще хотя бы на шаг назад, но он стоял и в упор смотрел на тушу, будто бы она могла еще подняться и стать снова опасной. Все же крови текло столь много, что было ясно: никакой врач уже не оживит это, резко прекратившее жить, уникальное тело. Стоял неподвижно рядом и рефери с таким же оцепенением, что и зал.

И только одна пара глаз оказалась дьявольски спокойной и холодной на фоне общей растерянности. Дочь мадам Вонг. Она изучающе рассматривала победителя. У нее не оставалось сомнений. По ее резкому жесту к ней пригнулись рядом сидящие телохранители. Медленно, почти шепотом произнесла:

— Вот он, монах, которого мы ищем. Теперь ваше дело проследить за ним. Узнать, где он обитает, ближайшие планы. Держать все время в поле зрения. Подкупайте его соседей, друзей, но чтобы вы знали все о его передвижениях. И, чтобы он не смог исчезнуть неожиданно из нашего поля зрения. Вам ясно?

Холопы рьяно закивали головами.

Дочь пристально продолжала смотреть на монаха, который неподвижно стоял на ринге в готовности добить врага, если тот вдруг шевельнется.

Долгое немое молчание туго висело в зале. Нервный шок обессилел всех. Запах свежей смерти очень чувственно витал под потолком и в душе у каждого. Огромная, теперь уже бесформенная, мертвозастывшая туша напоминала о неначавше-закончившейся схватке. Публика все еще надеялась, что эта непобедимая груда костей и мяса шевельнется, приподнимется. Но… Но…

Как все относительно.

Вдруг чей-то истошный, резкий и пронзительный вопль разорвал застывшее оцепенение зрителей. На ринг выскочил маленький монгол в годах с длинным кривым ножом. Продолжая душераздирающе стенать, он набросился на юношу. Но тот в таком же молниеносном движении вперед с одновременным прямым ударом кулаком буквально расщепил надвое череп монгола. Лысый лоб треснул: кровь и прочее содержимое вместе с телом расплескалось недалеко от трупа борца. Публика в едином ужасном порыве заголосила, вскочила и бросилась к выходу. Никто не знал, что может произойти в следующую минуту, и все предпочли за благо поскорее убраться из зала, где могут быть еще необъяснимые жертвы. Никому ничего уже не было нужно. Все были сыты виденным по горло и даже выше.

Вместо развлекательного шоу кровавые разборки на ринге. Избалованная всегда предопределенным нежная публика не была готова к такому повороту событий. Было просто по-человечески страшно за виденное и жутко за себя. Нельзя так резко натягивать нервы, непривычные к крайним нагрузкам. Многие очень слабонервные остались сидеть: кто еще в сознании, но с ослабленными ногами, а кто уже в бессознательности: то больше дамы, которые никак не ожидали подобной встряски чувственных нервов.

Дочь Вонг торжествовала. Этого она хотела. Она нашла то, что искала. И как! Она удачливее матери. Пока ее восхищенные глаза пылали мстительным огнем ко всему обывательскому миру, юноша словно растворился. Женщина резко оглянулась. Ее телохранители, сидели рядом как бы не при делах и довольствовались паникующим залом.

— Что вы остолопы сидите! — гаркнула она так, что многие паникующие зрители на нее оглянулись. — Кто пойдет за ним?

Старший встрепенулся: показал пальцем на двоих охранников, и они немедленно двинулись за кулисы.

— Руководи и не стой, как истукан. Мертвецев не видел. Вас одиннадцать человек и вы должны не упустить монаха.

Глава двенадцатая

Динстону долго пришлось набирать номер телефона капитана Луиса, пока тот оказался свободен. Недовольный и грубый голос резко разорвал монотонное гудение трубки:

— Кому я понадобился?

По рабочей бодрости голоса полковник понял, что бразилец в нормальном состоянии и что с ним сейчас можно обсуждать любые проблемы.

— Хэллоу, сеньор Луис. Это полковник Динстон вас забавляет.

— А-а, старина, приветствую тебя и очень рад слышать. Какими путями твое драгоценное сердце забрело сюда, на край цивилизованной земли.

— Дружище, ты как всегда в ударе, и сыплешь комплименты подобно опытному конферансье. У меня сегодня к тебе очень конфиденциальное дело. Мне нужна встреча с тобой.

— Охотно, амиго. В семь вечера я у твоей бутылки, как солдатский штык.

— Дорогой Луис, обстоятельства требуют раньше.

— Нет, нет. Ты что. Утром мой шеф такой разнос устроил всему нашему отделению, что дня три-четыре надо очень делать вид рабочей обстановки. Хотя, если честно, бумажной волокиты сейчас невпроворот.

Сегодня раньше никак. Одних мокрых дел у меня более десятка. Могу выслушать по телефону.

— Ты что? Стал бы я из-за пустяка терзать твою изнуренную непосильной работой душу.