— Знаю, знаю, дорогой амиго. Но все равно раньше семи сегодня я не осмелюсь выйти из участка. Сам понимаешь, начальство. Оно у нас очень грозное.
— Хорошо. Приходится соглашаться. Ровно в семь я в машине напротив вашего парадного входа.
— И, если немного вперед проедешь, все будет о'кей. Тогда жди, я буду.
— О'кей.
— Пока.
Но и после семи полковник просидел в машине с сигаретами минут пятнадцать.
Капитан вышел взъерошенный и как всегда чем-то очень недовольный.
Но с Динстоном был, как за пани-брата; хоть и грубоват, но достаточно тактичен, чтобы сохранять дружеские отношения.
— Так в чем дело, мой дорогой сеньор полковник? — громко начал он, по-хозяйски усаживаясь в машину. — Я вас очень внимательно готов выслушать и дать кое-какие советы.
— В машине не тот разговор. Дело серьезней, чем вы себе представляете.
— Ты подозреваешь, что твоя машина прослушивается? Не поверю никогда, дружище.
— А почему бы и нет. В вот ресторанчик, где-нибудь на тихой окраине, очень помог бы нашим мыслям и нашей беседе.
— А там, ты думаешь чище, ушей меньше.
— Думаю, что да. Бразилия не так богата, чтобы в каждом кабаке «жучков» и мужичков приставлять.
— Что верно, то верно. Нам до вас еще краситься и краситься.
Полковник плавно повел автомобиль. На зеленой окраине города притормозили. Зашли в небольшой полутемный ресторанчик. Динстон заказал две бутылки самого лучшего вина, которое имеется в подвалах и несколько изысканных блюд, какие только может приготовить местный повар.
Бразильский полицейский был довольно развязным офицером, но джентльменом слова. За что американец уважал его и использовал за хорошую плату. После рюмки вина, Динстон без всяких предисловий начал разговор.
— Сеньор капитан, нужно ликвидировать одного русского агента.
Луис крякнул, небрежно и удивленно посмотрел на американца, аппетитно опрокинул вторую рюмку. Взял крепко зажаренную ножку цыпленка, обильно посыпанную перцем и смоченную самыми острыми соусами.
— Полковник, дорогой, какие дела. Шепотом, и так секретно. Вы меня, право, очень удивляете. Я уже думал, что вы предложите мне, переворот какой устроить где-нибудь в маленькой стране. А вы? Ликвидировать. Вы всегда были фигурой более крупной, чем такие мелкие беспредметные предложения. Разве мы мало постреляли всякого люда? И русских в том числе. Разве у нас с тобой возникали на этот счет какие проблемы? Ты хорошо платил, мы хорошо делали. Я просто не смею тебе отказать, если, конечно, тебе это очень нужно. Скажи: что, где, когда.
Фотографию. И все проблемы сняты. Это ты мог и по телефону намекнуть.
Динстон налил еще по одной, поднял свою рюмку.
— За что я вас уважаю, дорогой капитан, так это за вашу готовность всегда помочь Америке.
— Э-э, сеньор, о чем разговор. Если мы не будем друг другу помогать, коммуняки нас со всем скарбом съедят. Здесь мы должны стеной стоять. Как они, гады. Где этот ваш шпион?
— Сейчас, скорее всего где-то в Паулу. Проморгали наши агенты. Он оказывается умудрился выступить в кэтче, где убил какого-то монгола и его секунданта. След русского на сегодня неизвестен.
— Если это тот случай о котором я слышал, то мне все так кажется неправдоподобным, что я слушаю эту историю, как забавную шутку.
— Не скажите, сеньор Луис. Тот агент и вправду силен.
— Ну и что? Он же невысокий. А там такие богатыри. Все под два и более метра. Они стены кулаком прошибают. А тут?
Офицеры открыли новую бутылку: налили, выпили.
— Капитан, — полковник понизил голос, — где-то в городе также скрывается группа китайцев. Пять человек. Их тоже необходимо всех чикнуть, как котят бездомных.
— Уважаемый сеньор, — голос бразильца отрадно хмелел, — и этих мы тоже почирикаем. Какие дела? Адреса и прочее.
— Луис, этих, наверное труднее будет. В Асуньоне они сумели коварно поразить несколько полицейских. Один из них из охраны Стеснера.
— Как? Подняли руку на людей дорогого Альфреда в его же столице.
Это уже наглый беспредел. Вызов. Куда их спецслужбы смотрели? За это мы им здесь… Ну… Вообще… Короче спалим за. городом где-нибудь на грязной свалке. Негодяи, а! Сотрудников представителей власти убивать.
Где закон? Почему он не работает? Это для меня поразительно-непривычная новость. В этом вопросе мы принципиальны и жестоки.
Капитан в злости жадно схватил бутылку, энергично налил еще по одной.