Воспитанник Шао. Том 4. Праведный Дух Абсолюта

— Знаю. Включай свою пропаганду в сторону доброты, духовной милости, терпения, ожидания лучшего. Как в Советах: они всё время говорят о великом прошлом, которого по документам и летописям никогда не было. Вся пропаганда постоянно твердит, что завтра будет лучше, светлее, богаче. А это завтра у них, как далёкий горизонт, сколько ни иди, всё равно остаётся далеко. Дальше любой надежды. Я также в своих хитрых, завуалированных докладах, подобное твержу. И ты подумай над этим со своими советниками: возьмись тоньше за эту тему, мудрее, аккуратнее. А то подленький Дэн может тебя спокойно переиграть и тактически, и главное, политически. Ему семьдесят два года. Это время мудрой политики. И у него тоже свои пропагандисты неплохие.

— Он за капитализм зубами уцепился. Заработок, свобода, прогресс.

— Докажи, что наш строй лучше, перспективнее, человечнее.

— Конечно лучше. Мы же обещать только и можем. Дать вот только что можем дать народу? Только густую, словесную чепуху?

— Вот это и есть политика: вместо мешка риса, слова глубокой милостивой духовности, высшей, быстро достижимой цели, народной объединяющей идеи: всё, что подойдёт к историческому моменту нашего современного бытия.

— К месту ли?

— Вот и думай, к месту ли?

— Твой коммунизм — это ходьба с песней и барабаном на месте и по кругу.

— Без тебя знаю. Поэтому, главное, чтобы песни были громкие и чувственные. А барабан, нужен заглушать не к месту появляющиеся мысли. Когда народ плачет от песенки, его можно посылать на любую войну. Это и есть грамотно поставленная, продуманная для умелого оглупления масс народная агитация. И ничего иного. Если бы не движение технологии и производства к сложности, то никто бы массы и не учил. А так, приходится обучать их, давать излишнее образование, что ведёт к политическому повышению сопротивляемости властям. Сейчас их, просто так, не обманешь. Нужны постоянно меняющиеся технологии оболванивания. Для этого историю переписываем: поражения в победы превращаем; ищем везде врагов: внутренних и внешних; бедность используем для патриотического перевооружения и постоянную подготовку к отпору врагу. Ладно, милая моя, ступай, я устал. Не думал я, что тебе захочется власти. Но ты думай, постоянно — твоя голова, твоя безопасная жизнь.

— Спасибо, что сказал. Я ведь раньше этого не знала.

— Об этом всегда и постоянно необходимо напоминать. Иначе, сначала твоя политическая, потом физическая смерть и полное историческое, презрительное забвение. Лезешь в политику — крути головой, быстро и внимательно. Пусть шея хрустит от неудобства, чем от топора. Ступай, сейчас придут врачи.

Мадам легко прикоснулась щекой к лицу мужа, помахала ручкой и легко выпорхнула из розовой комнаты-спальни председателя.

Глава восемнадцатая Решение разума

«Величие Нации в её БОРЬБЕ

За личность, но не в

страданиях и рабстве

личности и народа».

Разбоев С.А.

Хуа Гофэн.

Вот она, общественно тихая, политически скромная, по бытовому внешне обаятельная фигура.

Кто он?

Министр Общественной Безопасности. Непосредственный начальник генерала Чу.

Босс, патрон, шеф.

Круто.

Хуа Гофэн при Мао — это…

Это, это тоже, что Дзержинский при Ленине. Берия при Сталине. Андропов при Брежневе.

Фигуры все политически тёмные, общественно опасные, криминальные, по бытовому непредсказуемые.

Берия метил на место Сталина. Андропов занял место Брежнева. Правда, в будущем 1982 г. Сейчас на странице нашей книги 1976 г.

Долгая, кровавая эпоха великого Кормчего неумолимо закатывалась, как жгучее солнце на спасительном экваторе за недалёкий горизонт. Быстро, неизбежно, мрачно.

Радио всё чаще выпускало в эфир музыку классического характера: спокойную, лирическую, вечную. И, конечно, грамотно перемешанную с парадной, военными маршами и песнями о Родине. Какой? Кто скажет?

Под репрессивным прессом коммунистической системы народ пахал, выживал и внешне, вроде бы, ни о чём не думал.

Но, конечно, народ не может не думать.

Вопрос — о чём?

Но, над народом всегда есть кто-то повыше: