Воспитанник ведьмы (СИ)

Сирина открыла глаза. Что-то было не так. Черепа! Они выли и визжали, словно ополоумевшие. Мгновенно вскочив на ноги, она склонилась над Ярхой и схватила её за плечо. Дёрнула.

Чёрный кот, защищая покой свой хозяйки, зашипел, продемонстрировав неплохие клыки. Сирина в ответ глухо рыкнула, да так, что дрогнули стены. Кот спрыгнул с груди лесной хозяйки и забился в угол.

– Аууэээа, – Ярха открыла глаза и смачно зевнула. — Чаго тебе?

— К бою! — заорала Сирина и ринулась прочь из избы, на ходу доставая меч из ножен.

Она выбежала наружу. Внутри частокола противника не было. Черепа летали кругами над избушкой и выглядели какими-то…озадаченными?

– Что за… – Сирина решительно шагнула за ограду, а там…

— Дарен! – она воткнула меч в землю и бросилась к воспитаннику.

Раскинув руки и закатив глаза, он лежал на спине. Абсолютно белое, словно застывшее лицо, да чернота, заливающая шею с левой стороны. Сирина приподняла его рубашку, под ней на левом плече обнаружился гигантский синяк. Вот только синяк ли?!

– Яд это, — сказала подошедшая сзади Ярха. — Чую, нездешний. Быстро неси в избу!

Сирина подняла Дарена на руки. В три гигантских шага она достигла избушки, но Ярха каким-то образом сумела опередить её! Сбросив со стола стоящий на нём глиняный горшок, она кивнула, ложи, мол, сюда.

Воительница осторожно опустила воспитанника на дощатую поверхность стола.

— Спаси его, — хрипло сказала Сирина. – Умоляю!

Ярха мрачно поглядела на неё и быстрым движением сильных пальцев разорвала рубаху Дарена до пояса. Пятно на его плече стало ещё чернее, а ведь прошло всего несколько мгновений!

Лесная хозяйка опустила ладони над раной и что-то быстро зашептала. Тело Дарена выгнулось дугой, а с его губ сорвался стон.

— Держи его!

Сирина ухватила воспитанника за плечи.

В глазах Ярхи разгорался красный огонь, а вот в избе почему-то потемнело. Сирине почуялось, словно из углов на неё оценивающе смотрит кто-то…или что-то.

«Только попробуй забрать у меня Дарена, -- подумала она. – Рискни. Мне уже нечего терять. Силы мои не те, что раньше, но, если он умрёт, я утоплю миры в крови и огне. Клянусь.»

Между тем от пальцев Ярхи начало исходить слабое зелёное мерцанье. В его отблесках хорошо было видно, как из плеча Дарена медленно вылезает нечто, напоминающее иглу. Воспитанник снова попытался дёрнутся, но Сирина держала крепко. Дарен застонал и обмяк.

– Подай туесок!

Воительница отпустила Дарена и зашарила глазами по избе. Да вот же он! Сирина подала хитро скрученный кусок бересты Ярхе.

Лесная хозяйка держала ладони друг напротив друга, а между ними, прямо в воздухе, застыла игла.

– Никогда такого не видела. А ты?

Сирина отрицательно покачала головой.

Хозяйка Леса медленно повела ладонями над туеском. Миг и игла упала на заботливо подставленную Сириной бересту. Как показалась воительнице, тьма в углах немного рассеялась.

– Чудной яд. Нездешний, – снова повторила Ярха. – Не ведаю такого.

Она наклонилась к ране и принюхалась. Затем медленно дотронулась до черноты, добравшейся уже до подбородка Дарена. Поджала губы. Бросила быстрый взгляд на Сирину и отвела глаза.

– Нет, – твёрдо сказала воительница. – Он будет жить, слышишь меня?! Что хочешь делай!

Ярха вздохнула и открыла было рот, но осеклась, поймав взгляд Сирины. В глазах воительницы металось голубое пламя, готовое залить гибельным огнём всё вокруг. Даже воздух в избе начал потрескивать. Не к добру это.

Хозяйка Леса шагнула к чёрному сундуку, стоящему возле стены. То была особая вещь, перешедшая по наследству от многих поколений лесных ведьм. Откинув крышку, Ярха наклонилась и принялась шурудить по углам, перебирая копья, луки, заговоренные мечи, щиты, волшебные книги, свитки, кувшины, глиняные чашки, неведомо чьи кости, связки высушенных грибов и растений, детские и взрослые черепа. Внутри сундук оказался гораздо больше, чем снаружи. При желании туда можно было даже спуститься, так ещё и для кота место останется!

Наконец Ярха нашла искомое. Захлопнув крышку, она обернулась и сделала шаг к Дарену. В руках лесная ведьма сжимала прозрачный сосуд странной формы с широким дном и длинным горлышком. Внутри плескалась пульсирующая зелёным светом жидкость.

– Что это? – Сирина нахмурилась. Она учуяла очень древнюю и крайне опасную волшбу.

– Погибель, – непонятно ответила Ярха. – Либо выжжет весь яд из него. Либо… нет. По-другому никак.

У Сирины едва заметно дёрнулся левый глаз.

– Давай, – она отступила на шаг назад.

– Отвернись. Закрой глаза. Не дыши, – велела ей лесная хозяйка.

Воительница подчинилась.

Хозяйка леса быстро пробормотала заклятие и выдернула пробку. По избе тут же разнёсся запах дождя и сырой земли, затем его сменил тяжкий дух старой и давно сгнившей квашеной капусты. Завоняло так, что у Сирины из-под закрытых глаз потекли слёзы.

«Вот ведь странно, Урзук, когда из озера вылез, то смердел неимоверно. А на Болоте от него уже ничем не пахло. Почему так? – в голову воительнице вдруг пришла дурацкая и совершенно неуместная мысль.»