Воспитанник

— Такое чувство, что доченька сомневается в том, что письмо получим именно мы, — задумчиво проговорила женщина, не понаслышке знавшая о детских играх. — И это странно, потому что с утра она была привычно-целеустремленной, ничуть не беспокоясь.

— А должна была бы, — заметил мистер Грейнджер. — Неизвестная школа… Кстати, а где она находится? — этот невинный вопрос породил ступор у миссис Грейнджер.

— Н-н-не знаю… — медленно ответила женщина, пытаясь вспомнить, почему они с мужем подписали договор. — А что в контракте написано?

Полчаса спустя взрослые адекватные, как они считали, люди никакого контракта не обнаружили. Присев на диван, Грейнджеры переглянулись, пытаясь вспомнить формулировки документа, все больше убеждаясь, что никакого договора не было. Учитывая письмо с очень странным вопросом, это был не просто звоночек.

— Подытожим, — задумчиво проговорила миссис Грейнджер. — Мы не знаем, где находится школа и какие там условия, но Миона должна там учиться.

— Конечно, должна, — кивнул мистер Грейнджер, замерев. В его голове магическая установка боролась со здравым смыслом. — Но что мы ей ответим? Ты помнишь цвет ее белья семь лет назад?

— Не помню, конечно, — произнесла Эмма. — Поэтому ответим уклончиво. — «Что касается твоего вопроса, доченька, то на него нельзя ответить в письме, ты же сама понимаешь, почему?» — вывело золотое перо «Паркер» на листе пергамента. Марк взглянул в написанное и кивнул. Несмотря на то, что он точно знал — дочь должна учиться именно в Хогвартсе, неизвестное расположение школы удручало, поэтому мистер Грейнджер написал письмо в Министерство Образования с просьбой выслать ему копию контракта. Написал он не в региональный офис, а в центральный, заказным письмом, что шутку практически исключало.

Часть 6

Всю ночь Гермионе снились родители. Счастливые и грустные, сердитые и веселые, они улыбались девочке, будто прощаясь с нею. Проснулась Гермиона в слезах, сразу же вспомнив о том, что было вечером, поэтому для начала, пользуясь тем, что ее никто не видит, немножко поплакала, только потом отправившись принимать душ, чистить зубы и одеваться. Абсолютная память девочки подкладывала ей кадры из разных фильмов о нацистах, лагерях и том, что делали с людьми… Гермиона была любознательной, много читала и еще больше смотрела по телевизору. И вот теперь прочитанное вставало перед глазами, заставляя почти дрожать.

Выйдя в гостиную, девочка сразу же увидела Гарри, явно обрадовавшегося ей, но сразу вставшего так, чтобы защитить в случае чего, что заставляло глаза округляться. Гермиона уже приняла тот факт, что мальчик знает лучше, поэтому считала, что защищать ее у него есть серьезные причины. А Гарри, увидев непричесанность девочки, привлек ее в уголок, разворачивая к себе спиной.

— Что ты делаешь? — удивилась Гермиона, почувствовав, что ее гладят.

— Ты не причесалась, но нужно быть аккуратной, чтобы не привлечь ненужного внимания, — объяснил ей мальчик, начав расчесывать так, как показывала ему Вера — волосы у Аленушки были пушистыми, а делать ей больно не хотел никто. — Я тебя расчешу, а ты поглядывай по сторонам.

— Х-хорошо, — девочка замерла от мягких и каких-то нежных движений. Не было ни боли, ни пытающейся сломаться расчески, только Гарри что-то шептал. Такое с Гермионой было впервые, очень смущая девочку.

— Сейчас дорасчешемся и пойдем на завтрак, — заметил мальчик, аккуратно распутывая волосы и шепча заговор, которому его научила баба Зина — пожилая санитарка. «Чтобы волосы были послушными, и враг не смел их коснуться», — учила его женщина, эту науку Гарри запомнил, потому что кто знает… — Будь осторожна с соком, там уже может быть отрава, поэтому я проверю сначала, хорошо? — всеобщая ненависть на четвертом курсе многому научила последнего Поттера.

— Хорошо, Гарри, — кивнула ничего подобного и не подозревавшая Гермиона. — Спасибо тебе, — почему-то девочка с большим трудом держала себя в руках, хотя обычно плаксой не была.

— Сейчас плакать нельзя, — как будто поняв ее чувства, произнес Гарри. — Надо терпеть до вечера, иначе привлечешь внимание.

Привлекать внимание Гермионе не хотелось, она очень этого боялась, ибо мало ли что с ней могут сделать, а она девочка… Что могут сделать с девочкой, рассказывали в школе. И рассказывали такие вещи, что Гермиона потом боялась ходить одна. А здесь папы нет, полиции тоже, а есть… об этом слове даже думать не хотелось. Оно было очень страшным. Идя за мальчиком в Большой Зал, девочка даже не задумалась, откуда он знает дорогу. А вот сам зал выглядел совсем не так, как вчера — у девочки создалось ощущение, что в огромном помещении танцевали слоны — столы были побиты, на колоннах выщерблины, а за столом профессоров наблюдалось как-то совсем мало людей.

— Директору в глаза не смотри, он мысли читает, — предупредил ее Гарри, проверяя еду хорошо вызубренными чарами. — Ну я так и думал, — вздохнул мальчик. — Сок не пей.