Воспитанница института для благородных девиц

Никогда в жизни, ни до того дня, ни после, я не испытывал такого всепоглощающего ужаса! Мне казалось, что она вот-вот умрёт! Еле смог немного успокоиться и отойти от неё через неделю. И в этом было счастье всех провинившихся — они остались живы, хоть я и наказал их позже, и старого изверга, и бежавшую директрису. Долго над способом наказания не думал. Учителя драконьего языка, там, где он отбывал годовую ссылку, каждый день секли по ногам. А директрису нашли и месяц держали привязанной к железной койке в темнице, и силой кормили жирными помоями.

Их то наказал, а вот себя… Себя не мог простить. Когда думал о том, что Яблонька целый год так сильно страдала из-за меня, и едва не умерла — внутри, как будто, кислотой всё разъедало. Первую неделю жрущая боль от этих мыслей не давала мне, ни есть, ни спать, ни дышать нормально. Такая маленькая, такая беспомощная Яблонька стала моим лекарством. Когда заботился о ней, становилось немного легче, и я давал себе клятву, что отныне никогда и ни при каких обстоятельствах ни на кого не переложу заботу о ней. Только сам! И контролировать! Всё контролировать! Директрису лично инструктировал относительно своей девочки, и получал от неё ежедневные отчёты о том, как прошёл день Александры, время от времени налетая с неожиданными проверками.

Камердинер закончил работу и отступил, ожидая моего одобрения и дальнейших указаний. Я отпустил его движением руки и снова погрузился в мысли об Александре. Через месяц с небольшим ей будет пятнадцать. Как бы я хотел забрать её с собой в Андарию! Но тогда буду вынужден по законам этой страны держать её дома, фактически под замком, рядом. Три года настолько близко, бок о бок… Я не выдержу, точно знаю. Меня и так уже в бараний рог скручивает от желания. Александра уже не выглядит как ребёнок. Это молодая красивая девушка. Сорвусь…Что же делать? Как для неё будет лучше?

Обычно драконы забирали понравившихся им несовершеннолетних институток в свои дома фрейлинами для сестёр, экономками, или гувернантками, если в доме были дети. Девочки были при деле и под присмотром до совершеннолетия. Я не видел другого выхода и для Яблоньки. Только вот фрейлиной к Лоле я её ни за что не определю. Престарелых тётушек у меня нет, чтобы сделать её компаньонкой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Остаётся только место гувернантки при маленьком сыне Вольдемара. У двухлетнего мальчишки их и так уже три или четыре, но ничего. Я же не работать свою Яблоньку устраиваю. Брат просто присмотрит за моей девочкой, пока она подрастёт.

Я знал, что Вольдемар тоже определяет в гувернантки к сыну понравившихся ему девочек до совершеннолетия.

После смерти в родах его драконицы, он объявил всем, что не желает больше жениться, поскольку безмерно горюет о жене. Однако, семья прекрасно осведомлена, что он просто наслаждается свободой.

Первым делом, к огромному огорчению матери и Лолы, брат нашёл и вернул в содержанки Элеонору. Вот когда маменька и сестрица пожалели, что из кожи вон вылезли, но не позволили наследному принцу выдать ненавистную девку замуж и отправили её работать. Обоим хотелось насолить наглой институтке, а сделали только хуже. Если бы Элеонора была замужем, Вольдемар не стал бы её возвращать, а так, ему ничего не помешало. Теперь же мама бледнела от мысли, что брат, будучи отцом и вдовцом, спокойно женится на ней.

К слову, мне на восемнадцатилетие, мои андарские друзья подарили девочку, драконицу. Маленькая Сара пока одна царила на женской половине моего дома в Андарии, очень красивая девушка из бедной семьи, таких охотно продавали родители в дома богатых драконов. Отказаться от подарка не было никакой возможности — это всё равно, что убить бедняжку. Некоторое время я, вообще, не обращал на неё внимания — живёт себе и пусть живёт. Но как-то, в подходящий момент, она сама пришла в мою постель и ловко успокоила тоску по Яблоньке. С тех пор ласковая драконица регулярно бывала в моей постели, и я замечал, как она счастлива тем, что уже два года остаётся моей единственной женщиной. Сара действительно очень помогала мне глушить тоску по Александре, и она, кстати, ещё одна причина, по которой я решил не забирать Яблоньку в Андарию.

«Да. Поговорю с Вольдемаром. Пойдёт пока моя девочка в няньки» — принял я, наконец, окончательное решение.

Когда я вошёл, в большом бальном зале невидимый мне на балконе оркестр уже наигрывал приветственную музыку для выпускниц. С парадного входа, в распахнутые двери, парами входили девушки. Я сразу нашёл глазами Яблоньку и дыхание перехватило, как всегда при нашей встрече. Моя прекрасная розовая куколка!