Воспитать (мужчину) юриста (СИ)

Мне показалось, что она понимала, о чем я хочу спросить… Но после ее тона я не хотела бередить раны, те раны, которые не заживают. И в наших умозаключениях я уверилась теперь на… Да какие проценты могут быть на человеческую жизнь?

Глава 14

Мы поехали на одной машине, что логично — надо беречь окружающий мир и деньги на топливо. Я за рулем, Леша рядом, а Ботаник на заднем сидении. Навигация услужливо показала, что ехать нам часа полтора, в очень красивую местность, но и очень дорогую. Интересно, кто же был любовником Лебедевой, что так раскошелился на родственников почившей подружки? Зато теперь я точно уверена, что Леша тут не при чем, все-таки на зарплату мента так не разгуляешься даже для себя.

— Думаете, Лебедева знает, что кто-то устроил вендетту? — подал голос Ботаник.

— Мы еще не знаем, вендетта это или что-то другое. Пока Лидия Аркадьевна не подтвердила наши подозрения, — ответила я.

— А что тут думать, — встрял Леша. — Все на это и указывает.

Бывший был прав, но все же я надеялась, что это не так. Но все скоро станет понятнее.

Мы проехали небольшой городок, а потом свернули с трассы на песчаную, но ровную дорогу. Справа раскинулось озеро, противоположный берег которого едва просматривался, слева — лес, в котором и стоял тот самый санаторий. С одной стороны, красиво, но с другой — тут должны донимать комары.

Стоянка перед входом была за шлагбаумом, но Лешино удостоверение творило чудеса. Я снова позвонила Лидии Аркадьевне, и она сказала, что выйдет через минут десять.

— Я одна с ней поговорю, — сказала, когда мы вышли из машины.

— Зачем тогда мы сюда ехали? — возмутился Леша.

— Чтобы мне не так скучно в дороге было, — улыбнулась я ему.

— Пойдемте прогуляемся, — сказал Ботаник бывшему и потянул его в сторону леса.

— Приятной прогулки, — сделала им ручкой и устроилась в резной деревянной беседке напротив входа.

Лидия Аркадьевна вышла и осмотрелась. Заметив меня, подошла и присела на скамейку напротив, сказав:

— У меня есть полчаса.

— Здравствуйте, — ответила я как можно добродушнее.

— У вас какие-то новости? — спросила Лебедева. — Вы нашли того, кто убил Марину?

— Нет, но…

Лидия Аркадьевна усмехнулась:

— Зачем ты вообще в это полезла? Еще сама головы не сносишь. А найти вряд ли кого-то сможешь.

— Что случилось с вашей дочерью? — хватит прелюдий, времени у меня не так много, а вот вопросов…

— Не поняла… — удивилась Лебедева, а я уточнила:

— С младшей.

Легкая тень боли прошла по лицу Лидии Аркадьевны, и женщина довольно резко бросила:

— А это тут при чем?

— Я вам расскажу. Ваша дочь, Марина, интересовалась смертью некого Ильченко Станислава и учителя математики, Макарова Сергея Сергеевича. В старых записях Макарова мы нашли среди учеников вышеупомянутого Ильченко и вашу дочь, — тут я не была уверена, записи-то были неполными, но уже поняла, что пока мои догадки не беспочвенны. — Вот только сразу мне казалось, что это Марина, пока я не прикинула — зачем девочке, мечтавшей о журналистике, математика? Тогда поняла, что, скорее всего, к Макарову ходила Карина, ваша младшая дочь.

— Я не понимаю, к чему вы клоните, — сказала Лидия Аркадьевна вроде бы равнодушно, но скрывать истинные чувства ей было сложно.

— Послушайте, — продолжила я. — Можно строить версии, можно выдвигать теории, которые вы опровергнете или подтвердите, но не будет ли лучше, если вы сами все расскажете?

— Я все равно не понимаю, какое отношение та история имеет к смерти Марины, но ладно…

Лебедева обхватила плечи руками и вздрогнула, хотя на улице было градусов тридцать со знаком плюс. Голос ее во время монолога иногда срывался, как будто она вот-вот готова расплакаться, что неудивительно, ведь говорить о таком…