Воспитатель (СИ)

— Спокойной ночи, — Тай улыбается, прижимая к себе игрушку. Он должен сейчас развернуться и пойти к подъезду, но стоит почему-то и смотрит. Кас тоже не спешит уезжать. Они так и стоят, и смотрят друг на друга, пока альфа не делает шаг вперёд и не касается губами щеки омеги. Тот широко распахивает глаза и глядит ошеломлённо, хватая ртом воздух, словно брошенная на берег рыба, а Лукас тем временем шепчет ещё одно «спокойной ночи» и уезжает, помахав рукой на прощанье.

**~

Альфа ухаживает за Таем всё настойчивей, и тому хоть и приятно, а всё равно совестно — Лукас настроен явно серьёзно, но он так и не знает, что выбрал неправильного омегу, дефектного. Хоть у него уже есть Никки, Кас говорит, что хочет ещё детей, а у Тая сердце кровью обливается, потому что это действительно больно, ведь он начинает влюбляться. Омега сторонится Никки и его отца, но это сложно, очень, потому что те каждый день попадаются на глаза, и Тай не выдерживает — ему хочется насладиться минутами в спокойствии, чувствуя себя счастливым, под защитой более сильного.

Когда Кас приглашает его на свидание, омега думает, что это хороший случай, чтобы рассказать всю правду. Они сидят в уютном зале ресторана, и альфа что-то рассказывает, смеясь, а Тай задумчиво смотрит на бокал с шампанским и не знает, как начать разговор. Трудно подобрать нужные слова, чтобы сообщить о чём-то таком.

— Ты сегодня странный. Что-то случилось? — Лукас касается руки омеги тёплыми пальцами и смотрит заботливо.

— Я… да. Случилось. Ты нравишься мне. Даже не так. Я влюбляюсь в тебя. И, как мне кажется, эти чувства взаимны, — омега вздыхает и пытается собраться с мыслями.

— Полностью взаимны, — Кас кивает и улыбается.

— Хорошо. Я просто хотел сказать… если у нас вдруг что-то начнётся, что-то серьёзное. Ты должен знать о том, что я не могу иметь детей.

За их столиком воцаряется тишина, и Тай мнёт взволнованно салфетку, комкая её и разрывая на маленькие кусочки. Ему страшно, потому что он ведь уже поставил крест на своей личной жизни, а тут вдруг появляется альфа, который весь мир ему переворачивает, и теперь, если всё прекратится внезапно, будет очень больно. Тай не хотел влюбляться. Так получилось.

Лукас обдумывает сложившуюся ситуацию и понимает, что как ни крути, а отказаться от этого омеги он не может. Да, дети — это важно, но ведь есть Никки, который в Тайлере души не чает, и это взаимно. Он хороший, добрый, милый, заботливый, вкусно готовит, а ещё смотрит так ласково, и руки у него красивые — с тонкими изящными пальчиками, а это очень и очень важно. И вообще, весь Тайлер — маленький и милый, с очаровательным румянцем и вечно растрепанными волосами, восхитительный просто, как его не любить?

— Это ничего, — выдыхает альфа.

— Что? — омега смотрит удивлённо и как будто не верит.

— Ничего страшного, говорю. Ты мне нравишься в любом случае, — Лукас улыбается и, перегнувшись через стол, целует застывшего омегу в губы. Тай отвечает не сразу, только когда шок проходит. Он обхватывает лицо альфы ладонями и улыбается в поцелуй, потому что он счастлив. Очень-очень.

*

*~

Тай стонет сдавленно, когда Кас прижимает его к стене и приподнимает за бёдра. Омега обхватывает талию мужчины ногами и крепко держится за плечи, царапая по ним. Он и сам не понимает, что это с ним, но ему хочется, сильно, так, что звёзды перед глазами. Выгибаясь в сильных руках и позволяя избавлять себя от ненужной сейчас одежды, Тай шепчет между поцелуями что-то о том, что нужно в спальню, и облегчённо выдыхает, когда чувствует спиной прохладные простыни. Он улыбается как будто пьяно и ведёт изящной ножкой от плеча до паха альфы, смотрит на Каса из-под полуопущенных ресниц и закусывает губу в предвкушении.

У альфы будто тормоза срывает, и он рычит глухо, резко переворачивает омегу на живот и подсовывает ему подушку под бёдра. Тай краснеет, но не возражает, только прогибается в спине и прячет лицо в сгибе локтя, чувствуя, как щёки пылают от смущения. Кас касается губами изящных плеч, ведет вниз по позвоночнику, звонко чмокает ямочки на пояснице и, раздвинув упругие половинки, ласкает языком сжавшийся, сочащийся смазкой вход.

Омега вскрикивает и выгибается сильнее, ёрзает, пытаясь уйти от прикосновений, но сильные руки держат крепко, и он не может никуда двинуться. Тай жмурится и всхлипывает, подаваясь навстречу. Ему сейчас плевать на смущение, потому что это приятно — очень, так, что голова кружится, и он просто в пространстве теряется от всех этих ощущений.

Лукас входит одним мощным толчком, прикусывая кожу между лопаток омеги и глухо рыча. Тай узкий и горячий, податливый, расслабленный, он сам подаётся навстречу и стонет звонко. Ласкает сам себя пальчиками и выглядит так пошло и мило одновременно, что у Каса крышу рвёт на полную — он вбивается жёстко в тело под собой и рычит, словно самый настоящий зверь.