Воспитательные моменты. Как любить ребенка. Оставьте меня детям (Педагогические записи)

Один только дар тебе, награда и плата: седьмой день недели, день мира и отдыха, суббота для сердца твоего, рук и мыслей.

Свободная мысль свободного дня. И звезды над тобой на небесах.

Не убивай.

Не кради.

Требуй только того, что твое по справедливости. Не желай права, добра, собственности брата твоего.

Для меня, Господа твоего, нет ни иудея, ни египтянина, нет ни властителей, ни царей, ни слуг и подданных.

Чти отца своего и матерь свою, ибо ты сам собственный отец и мать, ибо ты сам себе хозяин и творец.

Мысль – твоя, дух – твой, голос – твой, приказ – твой и Бог – твой.

Уважай и слушай только самого себя. Ты – Человек.

Бог создал двух первых свободных людей и дал им рай. А они совершили грех невольников.

Спасенный от потопа Ной согрешил, а сын его смеялся над отцом.

Ад Содома не сумел выжечь грех.

Смешение и безумие языков и народов не научило хотеть только того, на что смертные имеют право.

Вот вам Ковчег, который понесете¹⁹³, а в нем тоска по Земле Обетованной – не радости и счастья, не игр и смеха и сытости, но свободного труда и свободной борьбы, свободной жизни свободного человека.

Невольник ищет хозяина и властителя приказов, наказаний, наград и платы, чтобы ему ее дали, дали из милости.

Человек свободный ищет приказа, а за его выполнение – платы, ищет сам в себе, сам себе дает и платит, сам награждает и назначает наказания, и благодарит Бога за чистую и свободную жизнь, радующийся чистой и свободной совести.

[ГЛАВНОМУ ДОМУ-УБЕЖИЩУ]

2 апреля 1942 года

Вельможной пани

доктору Наталии Зандовой

Пишу друзьям с улицы Дзельной…

Сегодня уже второй вечер седера. Я должен был прийти к вам на этот вечер, но не могу. Поэтому пишу, чтобы вы знали, что я вас помню и желаю всех благ. От всего сердца хочу, чтобы приближающееся лето стало для вас хорошим.

Но прийти не могу, потому что я стар, устал, слаб и болен.

Вчера днем я был у вас, было собрание, на котором мы советовались, что делать, чтобы вы были здоровы, чтобы у каждого была собственная кровать, чтобы вам было не хуже, чем в других интернатах.

Когда я возвращался домой, лил дождь. Я уже был простужен. Я устал, потому что шел долго; я хотел лечь в постель, но у нас были гости, приглашенные на седер, так что, хотя у меня болела голова, болели спина, и ноги, и руки, и кашель замучил, я не мог лечь и делал вид, что здоров и весел, чтобы детям и гостям не было неприятно. Я снова устал, а ночью не отдохнул.

Знаете, как плохо бывает, когда что-то болит, когда человек с трудом встает и ходит. Когда ему холодно, его знобит, когда мучает кашель.

Неприятно быть старым. Но что поделать? Так должно быть, и этому ничем не поможешь. И самое лучшее место для старика и его спасение – это полежать, почитать себе, подумать о хороших людях, о том, что на свете будет еще лучше, и люди станут лучше.

Никто не будет ничего отбирать у других, никто не будет никого бить и никто никому не будет докучать.

Может быть, будущий седер мы проведем вместе? Я очень этого хочу.

Может быть, через год мы будет жить поближе друг к другу? Это было бы удобно. Потому что сейчас с Дзельной на Сенну – это очень далеко.

Пока что все должно быть так, как есть. Но и в этом году я могу и сейчас передать вам мои самые добрые пожелания и вспоминать о совместно проведенном месяце еще темной и суровой зимы.

Передаю вам самый горячий привет, мои дорогие. Живите, будьте здоровы и веселы. Этого вам от всего сердца желает…

ОРГАНИЗАЦИИ САМОПОМОЩИ РАБОТНИКОВ АПТЕЧНОГО ОТДЕЛА ЕВРЕЙСКОГО СОВЕТА

9 апреля 1942 года

В Организацию самопомощи

Аптечного отдела Еврейского совета

Уважаемые господа!

Сердечным товарищем в не вполне легальной и не вполне безопасной работе последних студенческих лет был в нашей группе аптекарь. Во время его ночных дежурств на Медовой¹⁹⁴, в диспутах и планах, столь же прекрасных, сколь и невыполнимых, мы формировали людей нового мира.

Позже союзником и щедрым покровителем культурных начинаний серой журналистской братии тоже был аптекарь, кроткий, добрый, внимательный, умный, – старый Климпель на углу Пружной и Маршалковской¹⁹⁵.

Так было сорок лет назад.

Еще позже – бескорыстный работник родственной точки, Заменгоф, тихий сын великого отца¹⁹⁶.

Вот такие воспоминания.

А сколько мелких и драгоценных услуг, помощи всякий раз, когда я ее просил, уроков и пояснений, когда мне были непонятны состав, доза, действие каких-нибудь лекарств!

Скромность и осторожная рассудительность – ваши профессиональные достоинства, в то время как шумная самоуверенность и халатная рискованность столь часто бывают пороками профессионального врача.

Я бы от всей души хотел проводить долгие спокойные часы в душевной компании. Так нужен человеку этот покой, и так его не хватает.

К сожалению, этот остаток сил и энергии я должен бережливо расходовать на повседневные задачи и действия.

От всего сердца желаю успеха вашему мероприятию. Скромный дополнительный взнос в виде серебряной монеты в два злотых должен свидетельствовать, что я хотел бы кроме обычной платы за входной билет внести толику благородного металла.