Воспитательные моменты. Как любить ребенка. Оставьте меня детям (Педагогические записи)

71. Похоже, что ребенок в поисках все новых и новых эмоций и впечатлений ничем не может заняться надолго, игра быстро надоедает ему, а тот, кто был другом час тому назад, становится врагом. Чтобы через минуту вновь стать закадычным другом.

Наблюдение, по сути, верное: ребенок в вагоне поезда бывает капризным; когда его сажают в саду на скамейку, он становится нетерпеливым; в гостях ко всем пристает; любимая игра уже заброшена в угол; на уроке вертится, даже в театре ему спокойно не сидится.

Однако учтем, что в дороге он возбужден и устал, что на скамейку его посадили, что в гостях ему неловко, что игрушку и товарища по играм ему выбрали взрослые, ходить на уроки его заставили, а в театр он рвался, потому что верил, что приятно проведет там время.

Как часто мы похожи па ребенка, который принарядил кота ленточками, угощает его грушей, дает ему посмотреть раскраски и удивляется, что негодник кот старается тактично выскользнуть из рук или, придя в отчаяние, царапается.

Ребенок в гостях хотел бы посмотреть, как открывается коробочка, стоящая на каминной полке, что там блестит в углу, есть ли картинки в большой книжке, хотел бы поймать золотую рыбку в аквариуме и съесть много-много конфет. Но он ничем не выдает своих желаний, потому что это некрасиво.

– Пошли домой, – говорит плохо воспитанный ребенок…

Ему обещали игру: будут флажки, бенгальские огни, представление, он ждал – и разочаровался.

– Ну что, хорошо провел время?

– Замечательно, – отвечает он, зевая или подавляя зевок, чтобы не обидеть…

Летний лагерь. Рассказываю в лесу сказку. Во время рассказа один из мальчиков уходит, потом второй, третий. Меня это удивляет, назавтра я расспрашиваю их: оказалось, один положил палочку под кустик, вспомнил об этом во время сказки, испугался, как бы кто другой не взял палочку; у второго болел пораненный палец; а третий не любит выдуманных историй. А разве взрослый не уходит со спектакля, если пьеса его не захватила, когда ему досаждает боль или когда он забыл бумажник в кармане пальто?

У меня есть множество доказательств того, что ребенок может целыми неделями и месяцами заниматься одним и тем же и не желать перемен. Любимая игрушка, одна-единственная, никогда не теряет своего очарования. Он может много раз с одинаковым интересом слушать одну и ту же сказку. И напротив, у меня есть доказательства того, как мать раздражает неизменность интересов ее ребенка. Как часто они обращаются к врачу, чтобы он «разнообразил диету, потому что кашки и компоты уже надоели ребенку».

– Они вам надоели, а не ребенку, – поневоле объясняю я.

Отчаяние скуки

72. Скука – тема глубоких исследований.

Скука – одиночество, отсутствие впечатлений; скука – избыток впечатлений, крик, беспорядок.

Скука: нельзя, подожди, осторожно, некрасиво. Скука нового платья, неловкости, смущения, приказаний, запретов, обязанностей.

Половинчатая скука балкона и глазения в окно, прогулки, визитов, игры со случайными, неподходящими товарищами.

Скука – острая, как болезнь с горячкой, и скука хроническая, раздражающая, с обострениями.

Скука – плохое самочувствие ребенка; значит, перегрев, холод, голод, жажда, переедание, сонливость и излишек сна, боль и усталость.

Скука – апатия, отсутствие реакции на любые раздражители, малая подвижность, неразговорчивость, ослабление жизненного пульса. Ребенок лениво встает, ходит сутулясь, шаркая ногами, потягивается, отвечает мимикой, односложно, тихо, с гримасой отвращения. Он ничего не просит, но враждебно встречает каждую обращенную к нему просьбу. Отдельные внезапные взрывы, непонятные, мало мотивированные.

Скука – усиленная подвижность. Минуты не усидит на месте, ничто не может его надолго занять, капризный, дерзкий, вредный, пристает, ко всем лезет, обижается, плачет, злится. Иной раз нарочно устраивает скандал, чтобы в закономерном наказании получить желаемое сильное впечатление.

Мы часто усматриваем призрак сознательного злого умысла там, где налицо банкротство воли, или избыток энергии там, где всего лишь отчаяние скуки.

Иногда скука приобретает черты массового психоза. Не умея самостоятельно организовать игру, от стеснения или из-за разницы в возрасте и характерах, или из-за необычных условий [дети] впадают в безумие бессмысленного шума.

Они кричат, толкаются, дергают друг друга за ноги, кувыркаются, кружатся почти до потери сознания и падают на землю, подначивают друг друга, смеются вымученным смехом. Чаще всего конец такой «игре» кладет катастрофа, еще до того как дозреет реакция: драка, порванная одежда, сломанный стул, слишком сильный удар противнику, – и вот уже замешательство и взаимные обвинения. Иногда шумное настроение угасает: чьи-нибудь слова «прекратите беситься» или «вы что вытворяете, как не стыдно», инициатива переходит в энергичные руки – и вот уже сказка, хоровое пение, разговор.

Боюсь, что некоторые воспитатели склонны принимать эти не слишком частые патологические состояния коллективной раздражающей скуки за нормальную игру детей, «предоставленных самим себе».

Играют не только дети