Воспламеняющая

Морщины на лбу разгладились. О чем это он задумался? На работе он обычно не отвлекался. Чарли наотрез отказалась, вот о чем он думал. Что ж, это нормально. Ничего такого, что нельзя поправить. Пусть посидит какое-то время одна, может, до выходных, а потом они смогут использовать Рейнберда. Она зажжет им не один огонь, чтобы вытащить Рейнберда из ямы.

Его рука нырнула в нагрудный карман и нащупала там сложенный листок. В голове опять зазвучали шумы поля для гольфа: от них, казалось, завибрировал кабинет. Но на этот раз он услышал не у-х-х-о-о-о-о-р, а что-то вроде спокойного ш-ш-ш-ш-ш. Словно проползла змея. Неприятный звук. Он никогда не любил змей, с самого детства.

С усилием он выбросил из головы все эти глупости, связанные со змеями и полями для гольфа. Пожалуй, похороны расстроили его сильнее, чем он предполагал.

Зажужжал аппарат внутренней связи: секретарь доложила, что Пак на первой линии. Кэп снял трубку и после нескольких фраз о пустяках спросил, будет ли проблемой перенос отправки груза на Мауи с субботы на среду. Пак сверился со своими бумагами и ответил, что проблемы не видит.

– Скажем, в три часа пополудни?

– Нет вопросов, – согласился Пак. – Только не позже, а то мы не справимся. В час пик у нас толчея, как на автостраде.

– Нет, время окончательное. И вот еще что. Я тоже полечу. Только никому не говори, хорошо?

Пак рассмеялся добродушным баритоном.

– Немного солнца, веселья и травяных юбок?

– Почему нет? – отозвался Кэп. – Я сопровождаю ценный груз. Этим оправдаюсь перед сенатским комитетом, если придется. В настоящем отпуске я не был с семьдесят третьего года. Причем последнюю неделю от него оттяпали чертовы арабы и их гребаная нефть.

– Никому не скажу, – пообещал Пак. – В гольф там собираешься поиграть? Я знаю на Мауи как минимум два роскошных поля.

Кэп молчал. Задумчиво смотрел на свой стол, сквозь него. Трубка сползла немного вниз.

– Кэп? Ты здесь?

В его маленьком уютном кабинете послышалось низкое и определенно зловещее шуршание: ш-ш-ш-ш-ш.

– Черт, похоже, разорвалась связь, – пробормотал Пак. – Кэп? Кэп?..

– У тебя по-прежнему неправильный удар, старина? – спросил Кэп.

– Ты шутишь? Когда я умру, меня похоронят прямо на поле. Я думал, связь разорвалась.

– Нет, все в порядке, – ответил Кэп. – Пак, на Гавайях есть змеи?

Теперь пришел черед Пака замолчать.

– Повтори.

– Змеи. Ядовитые змеи.

– Я… чтоб я сдох, если знаю. Могу выяснить, если это важно… – Сомнение в голосе Пака говорило о том, что под началом Кэпа пять тысяч придурков, чтобы выяснить эту ерунду.

– Нет, все нормально. – Кэп вновь крепко прижал трубку к уху. – Наверное, просто мысли вслух. Может, я старею.

– Только не ты, Кэп. Ты у нас хоть куда.

– Да, возможно. Спасибо, дружище.

– Не за что. Рад, что ты ненадолго вырвешься отсюда. Если кто и заслуживает отдых, так это ты, Кэп. Тебе столько пришлось пережить. – Разумеется, он имел в виду Джорджию. О Макги он не знал. То есть, устало подумал Кэп, не знал и половины всего этого.

Он уже собрался попрощаться, но добавил:

– Кстати, Пак, а где будет дозаправка? Ты в курсе?

– В «Дурбане», штат Иллинойс, – ответил Пак. – Рядом с Чикаго.

Кэп поблагодарил, попрощался. Положил трубку. Пальцы вернулись к сложенному листку в нагрудном кармане, коснулись его. Взгляд упал на служебную записку Хокстеттера. Похоже, девочка сильно расстроена. Может, не самая плохая мысль – спуститься к ней, поговорить. Немного успокоить.

Кэп наклонился, включил аппарат внутренней связи.

– Да, Кэп?

– Я какое-то время побуду внизу. Вернусь минут через тридцать.

– Хорошо, Кэп.

Он поднялся и вышел из кабинета. Когда переступал порог, рука опять нырнула в нагрудный карман и пощупала записку.

8

После ухода Кэпа Чарли минут пятнадцать лежала на кровати, в голове бушевал ураган смятения и страха. Она в прямом смысле не знала, что и думать.

Он пришел в четверть пятого, полчаса тому назад, представился капитаном Холлистером («но пожалуйста, зови меня Кэп, меня так все зовут»). Его доброе, проницательное лицо напомнило ей иллюстрации к книге «Ветер в ивах». Это лицо она видела недавно, но никак не могла вспомнить, где именно, пока Кэп не освежил ее память. Именно он отвел Чарли в ее квартиру после первого эксперимента, когда парень в белом костюме удрал, оставив дверь открытой. Ее разум тогда застилал туман шока, чувства вины и… да, радостного триумфа, и не стоило удивляться, что она забыла Кэпа. Вероятно, она бы не обратила внимания, даже если бы ее сопровождал Джин Симмонс из «Kiss».

Кэп говорил с мягкой убедительностью, которая мгновенно вызвала недоверие.