Воспоминания

"…Тетенька Татьяна Александровна, – пишет он дальше в своих воспоминаниях, – имела самое большое влияние на мою жизнь. Влияние это было, во-первых, в том, что еще в детстве она научила меня духовному наслаждению любви. Она не словами учила меня этому, а всем своим существом заражала меня любовью. Я видел, чувствовал, как хорошо ей было любить, и понял счастье любви. Это первое.

Второе то, что она научила меня прелести неторопливой, одинокой жизни".

Татьяна Александровна посвятила всю свою жизнь своим маленьким воспитанникам, вполне отказавшись от своего личного счастья.

"В ее бумагах, – пишет отец в "Первых воспоминаниях", – в бисерном портфельчике, лежит следующая, написанная в 1836 году – шесть лет после смерти моей матери – записка:

"16 Aout 1836. Nicolas m'a fait aujourd'hui une etrange proposition – celle de l'epouser, de servir de mere a ses enfants et de ne jamais les quitter. J'ai refuse la premiere proposition, j'ai promis de remplir l'autre – tarit que je vivrai" {"16 августа 1836. Николай {Николай – мой дед Н. И. Толстой, отец папа.} сделал мне сегодня странное предложение: выйти за него замуж, служить матерью его детям и никогда их не покидать. Я отказалась от первого предложения, второе я обещала исполнить, пока я буду жива" (фр.).}.

"Так она записала, – пишет мой отец, – но никогда ни нам, никому не говорила об этом"35.

С этих пор жизнь детей Толстых – стала ее жизнью.

Мне кажется, что особенно она любила моего отца.

Во всяком случае, она осталась жить у него, когда единственная сестра отца вышла замуж36, когда два брата его умерли37 и когда его брат Сергей переехал жить в доставшееся ему после раздела имение Пирогово. Оставшись без отца и без матери одиноким юношей, он отдал ей всю ту любовь, которую он имел бы к родителям. Он постоянно помнил, что в полупустом яснополянском доме живет человек, любящий его душу, боящийся за его страстную, увлекающуюся природу и с волнением ожидающий от него известий.

Думаю я, что не раз это сознание останавливало его в его страстных порывах.

Он пишет ей:

"Если я стараюсь быть лучше и т. д."38.

Когда бы отец ни уезжал, он всегда писал своей тетушке Татьяне Александровне и с нетерпением ждал писем от нее. Без них он жить не мог, и если долго их не получал, то беспокоился, огорчался и упрекал ее за то, что она не пишет ему.

"Ваши письма доставляют мне не удовольствие, – пишет он к ней в 1855 году из Симферополя, как всегда по-французски,- они для меня величайшее благо, я становлюсь совсем другим, становлюсь лучше, когда получаю одно из Ваших писем, которые перечитываю раз 100; я так счастлив, получив их, что мне не сидится на месте, мне хочется прочесть их всем; и если я перед тем дал увлечь себя чем-нибудь дурным – я останавливаюсь и снова строю планы – как бы стать лучше"39.

Она же натолкнула моего отца на писательскую деятельность, двадцатитрехлетним юношей он пишет ей из Тифлиса; как всегда по-французски:

"Помните, дорогая тетенька, совет, который Вы мне раз дали, – писать романы.

Так вот, я следую Вашему совету, и занятия, о которых я Вам писал, состоят в литературе. Я еще не знаю – появится ли когда-нибудь в свет то, что я пишу, но эта работа меня занимает, и в ней я уже слишком далеко зашел, чтобы ее оставить"40.

То, что он тогда писал, было – "История моего детства", появившаяся в сентябре 1852 года в журнале "Современник"41.

В 1852 году он пишет ей со станции Моздок, "на полдороге к Тифлису", как он ставит в заголовке своего письма, о своих мечтах будущего счастья по возвращении с Кавказа, когда он будет жить опять в Ясной Поляне с Татьяной Александровной, а может быть, и женится, и Татьяна Александровна будет жить с ним и его семьей и все будут любить друг друга.

"Если бы меня сделали русским императором, если бы мне дали Перу, – одним словом, если бы волшебница пришла ко мне с своей палочкой и спросила меня, чего я желаю, я, положа руку на сердце, ответил бы, что желаю, чтобы эти мечты могли бы стать действительностью… Опять я плачу. Почему я плачу, думая о Вас? Это слезы радости: я счастлив от сознания моей любви к Вам. Какие бы несчастия ни случились, я не сочту себя вполне несчастным, пока Вы живы.

Помните ли Вы нашу разлуку у Иверской часовни, когда мы уезжали в Казань? Когда как бы по вдохновению в самую минуту разлуки я понял, кем Вы были для меня, и, хотя еще ребенком, слезами и несколькими отрывочными словами я сумел дать Вам понять, что я чувствовал…"42.

Живя в 1852 году на Кавказе, в Пятигорске, он постоянно думает о том, как он опять встретится с ней.