Воспоминания

А жизнь становится все труднее. Всюду и у всех катастрофическое безденежье. Работу получать с каждым днем труднее, и издательства сплошь да рядом не платят. Физически живу я очень скверно. С величайшим трудом получила 2 перевода на лето [203], и, следовательно, вместо отдыха мне предстоит все летние месяцы надрываться над неинтересной работой. Но приходится благодарить судьбу за то, что она послала мне это иго. Напиши мне подробней о себе и о вашей жизни. Знаю, что денежно вам безысходно плохо, и это очень меня угнетает. Никак не могу, хоть и пора было бы, привыкнуть к чувству полного своего бессилья! Кто тебе устраивает издание твоего Эдгара По и когда, наконец, это будет осуществлено? Ведь это даст тебе все-таки некоторую сумму денег. Я хочу с осени опять устроиться куда-нибудь на службу, но при теперешнем «режиме экономии» это почти безнадежно.

Завтра мы, Бог даст, выедем, наконец, в деревню. В этом году мы будем жить вчетвером:

Ольга Ник‹олаевна›, Машенька, Зинаида Михайловна и я в Братовщине по Ярославской дороге, рядом с Н.В.Холодовской. Все мы очень измучились за зиму и мечтаем об отдыхе. Машенька все такая же хорошая, ясная, но очень усталая.

Родная моя! Недавно была у нас Алла Алекс‹андровна› Грамматикова [204], и мы с ней целый вечер проговорили о Судаке. Неужели мне так и не придется ещё разок посидеть на полынной горке с тобою?! [205] Нежно тебя люблю и о Судаке не могу вспомнить без умиления. Сердечный мой привет всем твоим. Дай Вам Бог побольше здоровья и сил!

Целую тебя нежно.

Твоя София.

Ольга Ник‹олаевна› сердечно кланяется.

[На полях:] Пиши на городской адрес: я буду приезжать в Москву. Посылаю пока 4 стихотворения, – те, что мне милее других [206]. Напиши о них. Почему ты находишь, что я «лукаво» говорю о «рае»? [207]

[Приложены стихи:]

* * *

И вот расстались у ворот…

Пусть будет как завещано, -

Сегодня птица гнезд не вьет

И девка косу не плетет.

Сегодня Благовещенье.

Сегодня грешникам в аду

Не жарче, чем в Сицилии,

И вот сегодня я иду

У Музы не на поводу, -

Друг друга отпустили мы.

25.III-1.IV.1926 г.

* * *

И распахнулся занавес,

И я смотрю, смотрю

На первый снег, на заново

Расцветшую зарю,

На розовое облако,

На голубую тень,

На этот, в новом облике

Похорошевший день…

Стеклянным колокольчиком

Звенит лесная тишь, -

И ты в лесу игольчатом

Притихшая стоишь.

12.V.1926r.

* * *

Папироса за папиросой.

Заседаем, решаем, судим.

Целый вечер, рыжеволосая,

Вся в дыму я мерещусь людям.

А другая блуждает в пустыне…

Свет несказанно-синий!

Каждым листочком, грустные

Вздрагивают осины.

Расступаются сонные своды,

Открывается ясная пасека-

«Падчерицы мои! Пасынки!…»

Вздыхает природа.

25.V.1926 г.

* * *

Под зеркалом небесным

Скользит ночная тень,

И на скале отвесной

Задумался олень -

О полуночном рае,

О голубых снегах…

И в небо упирает

Высокие рога.

Дивится отраженью

Завороженный взгляд:

Вверху – рога оленьи

Созвездием горят.

29. V. 1926 г.

5.X.1926 г.

Дорогая моя Женечка!

Знаю, как трудно тебе жилось этим летом, и поэтому особенно дорожу каждой твоей строчкой. Мы можем почти совсем не писать друг другу и все-таки и я и ты – мы уверены, что где-то, в самой глубине, помним друг друга.

Обо всем внешнем писать не хочется, – и у тебя и у меня, и у всех вокруг то, что называется жизнию, очень безнадежно. Важно, единственно важно то, что уцелело и продолжает каким-то чудом расти, наперекор всему внешнему. Вот этим хочется делиться с близкими. Бесконечно радуюсь предстоящей встрече с тобою. А пока посылаю тебе новые стихи [208].

Машенька спокойная и светлая. Я часто срываюсь, и опять карабкаюсь вверх. Bероятно, так будет до самой последней минуты.

Евгению Антоновну и Любовь Александровну благодарю за поздравления [209] и шлю им сердечный привет.

Тебя нежно целую.

Твоя София.

P.S. Ольга Ник‹олаевна› кланяется тебе. Она за лето не отдохнула и опять завалена работой. В общем, у всех какая-то окончательная, непоправимая усталость, и жить очень грустно.

[На обороте листа:]

* * *

За стеною бормотанье,

Полуночный разговор…

Тихо звуковым сияньем

Наполняется простор.

Это в небо дверь открыли, -

Оттого так мир затих.

Над пустыней тень от крыльев

Невозможно золотых.

И, прозрачная, как воздух,

Едкой свежестью дыша,

Не во мне уже, а возле

Дышишь ты, моя душа.

Миг – и оборвется привязь,

И взлетишь над мглой полей,

Не страшась и не противясь

Дивной легкости своей.

[18.IX.1926 г.]

* * *

Все отдаленнее, все тише,

Как погребенная в снегу,

Твой зов беспомощный я слышу

И отозваться не могу.

Но ты не плачь, но ты не сетуй,

Не отпевай свою любовь,

Не знаю где, мой друг, но где-то

Мы встретимся с тобою вновь.

И в тихий час, когда на землю

Нахлынет сумрак голубой,

Быть может, гостьей иноземной

Приду я побродить с тобой

И загрущу о жизни здешней,

И вспомнить не смогу без слез

И этот домик и скворешню

В умильной проседи берез.

[21.IX.1926 г.]

23.VII.1927 г.

с.Халепье

Дорогая Женечка!

Знаю, что на этот раз пропустила все сроки, и молчание мое, в ответ на твои 2 письма совершенно отвратительно, – и тем не менее написать настоящего письма не могу