Воспоминания

Настроения крепостных крестьян тогдашнего времени ярко были выражены в песне, написанной Рылеевым и распевавшейся солдатами:

"Ах, тошно мне,

И в родной стороне

Все в неволе,

В тяжкой доле

Видно век вековать.

Долго ль русский народ

Будет рухлядью господ

И людями,

Как скотами,

Долго ль будут торговать?"

До ссылки моего прадеда, декабриста Давыдова, в Сибирь, его жена, моя прабабка, Александра Ивановна, жила с мужем (188) в Каменке, Киевской губернии. Уехала она за мужем в ссылку в тысяча восемьсот двадцать седьмом году двадцати шести лет от роду и могла поэтому не только со слов мужа, но и самостоятельно составить себе мнение о порядках, царивших в нашей стране во время ее молодости. Вернулась она в Россию уже по воцарении императора Александра II-го накануне реформ, значительно улучшивших условия жизни нашего народа. Муж ее, мой прадед, не дожил до амнистии и скончался в Красноярске, в Сибири. Сама она дожила до девяноста двухлетнего возраста, и мне посчастливилось хорошо ее знать и слышать от нее о виденном и пережитом ею за ее долгую жизнь.

По ее словам, заговор декабристов, принявший форму двух Тайных Обществ Северного и Южного - явился предвестником полного преобразования политической и социальной жизни нашей страны. Заговор окончился неудачей, но идеи декабристов не умерли.

Судя по рассказам моей прабабушки, порядок в нашей стране, царивший во время ее молодости, носил все признаки диктатуры или полицейского государства. Люди не пользовались никакими свободами: ни политическими, ни бытовыми. Государство взяло на себя руководство всеми видами человеческой деятельности; оно вмешивалось в религиозную жизнь своих подданных, в их частное хозяйство, определяло их образ жизни, направляло их мнения и контролировало выражение этих мнений как устное, так и печатное. Иными словами, все человеческие идеи поглощались идеей государственности. Человеческая личность не имела для власти никакой цены, она была лишь предметом, которым власть пользовалась для своих целей. Декабристы хотели заменить этот полицейский строй правовым строем, при котором идея государственности ограничивалась бы законом в пользу свободы самоценной личности и ее прав. Человек вместе со свободой приобретает права, охраняемые законом. Стремясь установить Б нашей стране такой порядок, декабристы вырабатывали меры могущие их обеспечить. В этих целях они составляли проекты конституций, в которых устанавливались формы народоправства, меры охраны прав человека и гражданина и неприкосновенности личности и, наконец, то, в чем наиболее ярко выражается идея правового государства.

(189) Судопроизводство в нашей стране, как уголовное, так и гражданское, в то время вполне отражало царивший в ней полицейский строй. Оно было построено на следственном начале, при котором обвиняемый был предметом исследования, подлежавшим самым суровым опытам во имя государственного интереса. Он подвергался длительному подследственному задержанию, пыткам и всяческого рода истязаниям, имевшим целью добиться от него признания. Судопроизводство облечено было тайной, и подсудимый даже не присутствовал на нем. Суд выносил свои решения на основании докладов, составленных в его канцелярии. Он не обладал независимостью и всецело зависел от административной власти и действовал ей в угоду. В связи с этим власть могла сменять судей, не соблюдавших ее интересов. Такое положение, с одной стороны, делало из суда политическое орудие власти, а с другой - порождало подкупность и лицеприятие. Таковым был суд на нашей родине до судебной реформы тысяча восемьсот шестьдесят третьего года. Недаром сказал про него поэт: "В судах Россия черна неправдой черной".

Декабристы понимали, что самый совершенный суд при существовании полицейского строя, то есть царского самодержавия, единоличной, сословной или партийной диктатуры, останется мертвой буквой, видимостью и обманом. Декабристы ставили судебную реформу в тесную связь с задуманными ими общими государственными преобразованиями. Новый суд должен был отражать новый правовой порядок.