Воспоминания

Прежде всего такое изучение показывает, что во времена декабристов и в предшествовавшую им эпоху вопрос этот распадался на два: вопрос об освобождении крестьян от власти господина, т. е. рабства, и наделение освобожденных землей. Подход к первому из них был чисто морально-гуманный, второй же - рассматривался либо в плане государственном, либо с точки зрения твердо установленного тогда принципа о неприкосновенности частной собственности. Лишь позднее эти вопросы слились в один и приобрели политический характер. Неприятие этого обстоятельства во внимание может привести к совершенно парадоксальным заключениям, хотя бы, например, к тому, что русская императорская власть держалась в крестьянском вопросе более передовых взглядов, чем "революционеры"-декабристы. Наконец, внимательное изучение вопроса обнаруживает, что утверждение о нежелании декабристов (кроме Пестеля) наделить крестьян землей является просто неверным.

Мысль об освобождении крестьян от крепостной зависимости созрела у русского общества постепенно. Ей долгое время предшествовало лишь сострадательное отношение к тяжелым сторонам их положения и желание облегчить их участь. Уже Петр I, обратив внимание на тягости крестьянского существования, издал указ о взятии в опеку имений помещиков-тиранов и высказал пожелание о невмешательстве владельцев в браки крестьян. После Петра I и до конца царствования Елизаветы, вопрос о крестьянах заглох, а указ Петра остался мертвой буквой. Для того, чтобы интерес к ним зародился в русском обществе, надо было, чтобы у него, впервые в русской истории, проснулось самосознание и появилось (195) стремление к образованию идеалистического миросозерцания. Произошло это в последние годы царствования Елизаветы. Особые условия образования этого миросозерцания и его характерные черты оказали столь значительное влияние на отношение русского общества к крестьянскому вопросу, что на них следует остановиться подробнее.

Именно в последние годы царствования имп. Елизаветы в наиболее культурных слоях русского общества замечается реакция на реализм Петровской эпохи и зарождение неясных идеалистических исканий. Проявляется стремление к оправданию и укреплению прежнего религиозно-нравственного идеализма на новых началах просвещенного разума, пришедшего на смену церковному авторитету. Начавшие тогда выходить первые русские журналы свидетельствуют о нравоучительных тенденциях русской молодежи. Так в журнале "Полезное Увеселение", издававшемся молодыми студентами Московского Университета, мы видим попытки к выработке известного общественного миросозерцания. "Мир есть тлен и суета", - пишут юные сотрудники, - "нетленна лишь добродетель, которая заключается в любви к ближнему, к другу;

любовь есть единственный способ борьбы с пороком, а цель жизни истребление зла в мире и в обществе посредством подвигов любви". Такие тенденции не могли найти удовлетворения в безыскусственном религиозном идеализме Московской Руси. Приходилось искать примирение идеализма с новыми влияниями просветительной эпохи, нашедшей отзвук в реформированной России. Примирение это было найдено в увлечении религиозно-нравственным содержанием первых степеней масонства, тенденции которого близко подходили к тому, что писали в своем журнале молодые студенты.