Воспоминания

В наши намерения не входило желания предпринять какие-либо шаги, которые могли быть истолкованы в Берлине как попытка уязвить самолюбие Германии и понудить её отказаться от миссии своего генерала в форме, несовместимой с достоинством великой державы. Подобного же взгляда придерживались и остальные державы Тройственного согласия. Поэтому все переговоры, которые по предварительному соглашению между правительствами велись в Берлине их представителями, давали хорошую возможность германскому правительству отойти от незрело обдуманного решения без ущерба собственному достоинству. После переговоров, затянувшихся до нового года, наконец было достигнуто приемлемое для обеих сторон разрешение спорного вопроса посредством производства генерала Лимана в чин, несовместимый с обязанностями корпусного командира, причём командование Константинопольского гарнизона перешло в руки турецкого генерала, а Лиману фон Сандерсу было присвоено звание инспектора турецкой армии. Это новое назначение Лимана очевидно не уменьшало значения его как высшего начальника турецкой армии, и поэтому и в новой своей, смягченной форме было нам неприятно и невыгодно, но дальше достигнутого успеха нам нельзя было идти без риска опасного обострения наших отношений с Германией. Младотурецкое правительство, поставившее себе целью освобождение Турции от иноземной опеки, вместе с тем последовательно шло по пути отдачи себя в политическом и военном отношениях в полную кабалу Германии. Мы с тревогой следили за постепенным поглощением Германией турецкой независимости, выводили из него должные заключения и старались, насколько это было в нашей власти, задерживать течение этого процесса, пытаясь раскрыть глаза туркам на неизбежный его исход в виде окончательного подчинения турецкого народа целям германской политики и полной утраты всякой независимости. Усилия русской дипломатии оставались безуспешными. Заставить турок снять со своей шеи наброшенную на неё германскую петлю было не в наших силах. Интересы младотурецкого правительства уже настолько тесно переплелись с германскими, что разъединить их было невозможно. Участи пангерманизма и молодой Турции было суждено получить своё разрешение в один и тот же день.