Воспоминания: 1802-1825

Мы располагаем всеми возможными средствами для того, чтобы обеспечить себя самыми точными понятиями относительно Китая с помощью русского архиепископа, проживающего в Пекине, которого должны менять каждые 5 или 7 лет и который с позволения может привозить с собой, я думаю, 4 или 6 студентов, кои в состоянии просвещать себя в китайском языке. Но архиепископы и студенты всегда привозят только любопытные понятия, а мы имеем только очень мало этих же самых студентов, добивающихся того, чтобы служить переводчиками. Правительство не занимается достаточно нашими отношениями с Китаем, и вследствие этого нет ни выбора, ни соперничества у этих студентов. Вскоре не останется даже более повода отправить их в Пекин, наши священники, не хлопоча должным образом или не имев надлежащего руководства для того, чтобы удержать в нашей религии раскольников из русских, содержавшихся в плену и устроенных в Пекине, обосновали учреждение монастыря греческого обряда следованием терпимости, которая является одним из основополагающих законов Китая. Этими заключенными, пристроенными в Пекине, являлись 7 или 8 сотен казаков со своими женами и детьми, защищавшими город Албазин, воздвигнутый завоевателями Сибири на берегах реки Амур. Эта горсточка храбрецов защищала это новое поселение в течение 10 лет против бесчисленных сил, коих китайское правительство вооружило на земле и на воде: жестоко, что мы не узнали почти никаких интересных подробностей осады, выдержанной русскими на краю империи против сил наших богатых и многолюдных соседей. Одно описание этой осады сделало бы ее знаменитой и заставило бы придать широкой огласке имя русских героев, предоставленных своим собственным средствам, доведя в то же время идею, что применяли китайцы при осаде города, до степени искусства. Кем бы были Гектор, Улисс и Ахилл, и все столь знаменитые герои осады Трои без Гомера. Только не имеют его наши албазинские казаки!

Со времен взятия и уничтожения Албазина река Амур полностью пустынна; ни китайцы, ни русские не осмеливаются здесь плавать, и ее берега осуждены оставаться необработанными и безжизненными.

Мы посетили в окрестностях Кяхты, вглубь наших границ, одну кумирню или бурятский храм, в котором служат более 40 священнослужителей. Этот храм ламаистского вероисповедания, наполненный разрисованными образами из дерева и бронзы самых различных форм и сделанных с достаточной тщательностью: священнослужители в красных рясах, а главные — в желтых одеяниях, имеют в руке колокольчики — символы, которые вторят духовым инструментам различных величин, размеров, среди коих несколько походят на основной состав нашего оркестра, а другие сделаны из больших раковин, в которые дуют и которые издают очень резкий звук; вся эта музыка, весьма мало благозвучная, управляема громким звучанием пробки, являющейся одной большой повешенной пластиной, по которой бьют или ударяют чем-то вроде молотка: эта пластина изготовлена из сплава бронзы, который придает более жалобный звук колокола и чья вибрация имеет нечто мрачное.

Вид Кяхты и китайской границы. 1806.

От силы сотня бурятов сопровождала генерала, нам показали подле их храма зрелище в виде одного военного упражнения; они сели на лошадей, которые, несмотря на свой очень малый рост, слишком проворны, а они владеют луком и саблей с большой сноровкой. Определенно буряты того же происхождения, что и монголы, на которых они похожи внешним обликом, платьем, обычаями и вероисповеданием, в отношении которых они питают, впрочем, невероятную ненависть. Они служат на нашей границе сообща с нашими казаками, и если когда-либо мы имели бы наступательные или оборонительные действия против Китая, буряты принесли бы нам самую большую пользу. Возвращаясь ночью в Кяхту, я был один с майором Ставицким посреди степи, мы были изумлены столь ужасным ветром обильным снегопадом, что посчитали себя чересчур счастливыми, повстречав юрту бурятов, которая была совсем одинокой. Мы нашли там целую семью, спавшую вокруг очага, который, как и во всех этих юртах или войлочных кибитках, располагается на земле посреди вроде палатки: окоченевшие от холода, мы заново развели огонь и к нашей великой радости обнаружили, что наш хозяин говорил немного по-русски.