Воспоминания

Процесс моего перевоспитания был медленным и болезненным. Примерно в то время между сестрами разгорелся конфликт такой силы, что Зандина уже не могла с ним справиться, и мне пришлось разбираться самой. Я должна была провести расследование и опросить всех сестер по отдельности. Я, как могла, оттягивала этот момент, пока однажды ко мне не зашел Тишин и довел меня до слез, пристыдив за малодушие. Я разрешила конфликт, сама не знаю как, и когда все закончилось, снова расплакалась, на этот раз от облегчения.

В другой раз мне волей–неволей пришлось вмешаться в ссору двух сестер, которая произошла в перевязочной в моем присутствии. Под строгим взглядом Тишина я отвела сестер в свою комнату, но, не успев сказать ни слова, разрыдалась. Мои слезы подействовали лучше, чем нагоняй. Сестры бросились ко мне, стали целовать мне руки и тотчас же помирились!

2

Однако я постепенно обретала уверенность и вскоре начала брать власть в свои руки.

Главный врач распустил своих подчиненных до крайности. Во время празднования Пасхи в 1915 году меня поразила роскошь нашего стола — роскошь, отнюдь не соответствовавшая условиям нашего времени. Я вызвала управляющего и выяснила, что в нашем госпитале не существует такого понятия, как учет текущих расходов. Сам завхоз такого учета не ведет и лишь направляет заявки в Красный Крест, когда возникает необходимость. По всей вероятности, он ничего не нарушал; Красный Крест не проверял счета, не требовал отчета о расходах и всегда выдавал деньги по первому требованию. Но я пришла в ужас, когда узнала, какая сумма ежемесячно расходуется на содержание госпиталя.

В Швеции — хотя там, как и везде, я не прикасалась к деньгам — я узнала, что люди заранее составляют бюджет и живут по нему. И, несмотря на отсутствие опыта в ведении домашнего хозяйства и в деловых вопросах, я решила разобраться в финансовых делах госпиталя.

Я забрала все бухгалтерские книги и с помощью отца Михаила начала проверку. Мы потратили несколько недель, складывая небольшие счета в огромные суммы, внимательно изучая расписки и заявки. При встрече со мной главный врач нервно дергал себя за усы, не осмеливаясь спросить, как продвигается эта работа; управляющий смотрел на меня круглыми испуганными глазами. Но я не обращала внимания на их смущение и не беспокоилась, догадываются они о том, что я их подозреваю, или нет. Счета находились в беспорядке и были составлены с небрежностью, граничащей с бесчестностью, а возможно, и в самом деле прикрывали незаконное расходование средств.

Никакой системы не существовало. Припасы покупали по любой цене, расходовали бесконтрольно и никогда не проверяли. Разобравшись со старыми грехами, я установила новые правила и за короткое время добилась великолепных результатов. С самого начала я столкнулась с сопротивлением; мне стоило больших трудов истребить укоренившуюся повсюду беспечность. Пришлось изучить цены в еженедельном бюллетене, который выпускал местный интендантский совет, и в соответствии с этими ценами составлять меню. Мне также приходилось находиться на кухне во время доставки продовольствия. Но наши расходы значительно снизились, и, хотя мы больше не ели дичь и деликатесы, все равно хорошо питались.

Но я осталась не вполне довольна этими результатами. У меня зародилось подозрение, что подобные злоупотребления могут быть обнаружены и в других военных организациях, находящихся под покровительством Красного Креста. Я написала мадемуазель Элен, моей бывшей гувернантке, которая занимала высокое положение в штабе Красного Креста, и, не сомневаясь, что она по достоинству оценит мое усердие, попросила сообщить мне сведения по этому вопросу. Я подробно описала состояние нашей бухгалтерии, мои усилия по приведению ее в порядок и результаты моих трудов. Я подчеркнула, что подобных беспорядков можно избежать, если принять перечисленные мной меры и установить жесткий контроль.

Я была неопытна и не понимала, что сражаюсь с ветряными мельницами. Мадемуазель Элен усмотрела в моих словах излишнее рвение и, напуганная новым поворотом моей деятельности, тотчас приехала в Псков. Она без всякого интереса выслушала рассказ о моих достижениях. Я с немалым удивлением обнаружила, что сама она мало смыслит в вопросах практической организации. Ей были непонятны мои планы по установлению более строгого контроля и проведению периодических проверок счетов. Она заявила, что этим занимается какое то ведомство, о котором она ничего не знает.

Однако она уделила большое внимание длине платьев наших медсестер, потребовала, чтобы они не завивали волосы, носили плотные чулки и головные уборы, соответствующие стандартам Красного Креста. Эти стандарты, говорила она, равно как и определенные процедуры по закупке продовольствия и ведению счетов, в некотором смысле узаконены временем; и я не должна выискивать недостатки или предлагать нововведения.

После нашего разговора я ясно поняла, как далеко продвинулась вперед и какая глубокая пропасть пролегла между мной и моим окружением.