Воспоминания

Со студенческих скамей послышалось хихиканье. Профессор вознегодовал и распалился еще больше. Но тут один студент подал ему номер «Правды», в котором был напечатан доклад Сталина о новой конституции СССР. Это была так называемая «Сталинская конституция», которая была составлена Бухариным и Радеком как раз по образцу западных конституций, с единственным отличием от них, а именно: все «свободы» и «гарантии» этих свобод существовали в СССР только на бумаге, а на практике, как очень скоро выяснилось, совершенно не соблюдались.

Проф. Трайнин прервал свою лекцию и пошел к директору института просить отпуск на месяц — для того, чтобы «перестроиться».

На переломе жизни

День 2 декабря 1934 года оказался для нашей семьи необычайным. Монтер ленинградского радиоузла устанавливал в нашей квартире радиоточку — черную бумажную тарелку, передававшую сообщения ленинградского радиоузла. Радиоприемники-коробки с большим диапазоном коротких и длинных волн были в начале тридцатых годов, в частности и в Ленинграде, большой редкостью.

Установив точку, радиотехник ушел, предварительно показав мне, как усиливать и ослаблять звук радио. Я практиковался в этом некоторое время, как вдруг радио замолкло. Через несколько секунд чей-то торжественно-траурный голос возвестил: «Говорят все радиостанции Советского Союза». Так обычно предупреждали население, подготавливая его в какому-то важному чрезвычайному сообщению.

Еще несколько секунд тишины, и тот же траурный голос сообщил о «злодейском убийстве наемными агентами международного империализма и троцкистами» первого секретаря обкома ВКП (б), члена ЦК и члена Политбюро, секретаря ЦК ВКП (б) «выдающегося деятеля Всесоюзной коммунистической партии и международного коммунистического движения — Сергея Мироновича Кирова».

Затем тот же голос сообщил, что убийство С.М.Кирова было совершено 1-го декабря в 16 ч. 30 минут в Смольном, у входа в кабинет Кирова, что убийцей был член ленинградской комсомольской организации Леонид Николаев и что «товарищи Сталин, Молотов, Ворошилов и Жданов прибыли утром 2 декабря в Ленинград для расследования этого дела». Сообщение радио было началом «великого террора» 1934-1940 годов.

Я не могу изложить историю великого террора во всех аспектах и опосредствованиях. Я пишу не исследование о большом терроре тридцатых годов, а свои воспоминания — то, что я пережил, что видел и что знал. Я могу рассказать лишь о том, как мы, безымянные и мелкие винтики в советском механизме, жили в эти годы большого террора, что мы знали, слышали и что понимали о терроре тридцатых годов.

Единственными официальными источниками знаний советского обывателя были отчеты газет о «врагах народа», отчеты о показательных процессах против них, печатавшиеся в газетах или изданные отдельными книгами. Это было все.

Но зато у нас был мощный и неофициальный источник информации, сохранившийся и в сороковые и в шестидесятые годы, несмотря на появление после Второй мировой войны нелегальных передач иностранного радио: Би-Би-Си, «Голос Америки» и других.

Этот непреодолимый и неуловимый советский источник информации назывался ОЖС — по первым буквам слов «одна женщина сказала».

Мы, запуганные советские обыватели, жили текущим днем, полагаясь больше на информацию ОЖС, а не на официальные сообщения властей или информацию советских газет и протоколы показательных процессов над «врагами народа» в 1936-1938 годах.

Двадцать лет спустя, когда в 1956 году появились первые разоблачения Н.С.Хрущева о культе личности Сталина и сталинском терроре, те, кто уцелели в тридцатые годы, могли лишь удивляться богатству и точности информации ОЖС.

Большой террор начался на другой день после похорон Кирова. 4-го декабря 1934 года было опубликовано официальное сообщение НКВД об аресте руководителя ленинградского управления НКВД Филиппа Медведя и семи его ближайших помощников. Сперва оно вызвало легкомысленную шутку: «Скажите, пожалуйста! Обычно медведь ест ягоду, но на этот раз Ягода съел Медведя!»

Приехавшие из Москвы чекисты занялись усиленными поисками «заговора» в кругах ленинградской организации комсомола, главари которой были немедленно арестованы. Но вскоре из сообщений ОЖС выяснилось, что на XVII съезде партии в июне 1934 года, «съезде победителей», на выборах в высшие партийные органы — в ЦК и в Политбюро, и в секретариат ЦК Киров набрал больше голосов, чем сам Сталин. Такой популярности «вождь всех народов» никому не прощал! Спешные аресты и расстрелы в конце декабря 1934 года в верхушке ленинградской организации комсомола, секретарей и ближайшего окружения Кирова сразу вызвали подозрения среди ленинградцев.

Попутно, используя убийство Кирова, НКВД расстреляло всех «подозрительных», сидевших в тюрьмах Ленинграда после окончания гражданской войны, бывших офицеров и солдат белой армии, взятых в плен во время войны. Расстрелы таких «подозрительных», по данным ОЖС, были в Москве, Киеве, Одессе и других городах.