Воспоминания

Государя постоянно упрекают, что он не умел выбирать себе министров. В начале своего царствования он брал людей, которым доверял его покойный отец, император Александр III. Затем начал брать по своему выбору. К сожалению, война и революция не дали России ни одного имени, которое с гордостью могло бы повторять потомство. Один американский писатель говорит в своей книге, что «большевизм не развился бы в России, если бы почва для развития порока не была бы готова». Вероятно, нигде в мире нравственность не упала так низко, как у нас, и нелегко это сознавать русскому, любящему свою родину. К сожалению, мы, русские, слишком часто виним в нашем несчастье других, не желая понять, что положение наше – дело наших рук, мы все виноваты, особенно же виноваты высшие классы. Мало кто исполняет свой долг во имя долга и России. Чувство долга не внушалось с детства; в семьях дети не воспитывались в духе любви к родине, и только величайшее страдание и кровь невинных жертв могут смыть наши грехи и грехи целых поколений. Да поможет Господь нам всем, русским, томящимся на далекой чужбине и страдающим о многострадальной, но бесконечно дорогой нам всем родине, соединиться в любви и мире друг с другом, принося наши слезы и горячее покаяние милосердному Богу. Покаяние за бесчисленные согрешения наши, содеянные перед Господом и Богом венчанным государем нашим и нашей родиной. И тогда только возродится великая и могучая Россия – на радость ее сынов и страх врагам нашим.

XII

Прерываю свой рассказ, который вела в строго хронологическом порядке, чтобы посвятить несколько страниц человеку, имя которого до сих пор вызывает всеобщий ужас, злобу и отвращение. Распутин! Сколько написано о нем книг, брошюр, статей!.. Кажется, всякий, кто умел владеть пером, изливал свою ненависть против этого ужасного имени! Те, кто ожидают от меня секретных и интересных разоблачений, вероятно, будут глубоко разочарованы, потому что то, что я расскажу, даже малоинтересно. Да что могу сказать я, глупая женщина, когда весь мир осудил его, и все, кто писал, все видели «своими глазами» или знали из «достоверных» источников? Весь мир осудил его, подобно тому, как осудил раньше Нерона, Иуду или Пилата. Значит, писать уже более нечего, и для какой цели буду я стараться переменить мнение людей?

Но ради исторической правды я должна сказать, как и почему он имел некоторое влияние на жизни государя и государыни. Сначала надо объяснить, кто был Распутин. Не монах, не священник, а простой «странник», которых немало на Руси. Их величества принадлежали к разряду людей, верящих в силу молитвы подобных странников. Государь, как и его предок Александр I, был всегда настроен мистически; подобным же мистическим образом настроена была и государыня. Но не следует смешивать мистическое настроение со спиритизмом, верчением столов. С первых дней моей дружбы с государыней, еще в 1905 году, ее величество предупредила меня, что если я хочу быть ее другом, то должна обещать никогда, никогда не заниматься спиритизмом, так как «это большой грех». Я ответила, что она может быть спокойна, так как я этим вопросом никогда не интересовалась. Государыня с интересом читала религиозные книги на всех языках, переводы книг о персидской и японской религиях, вообще интересовалась религиями всего мира. Первая книга, которую она дала мне в 1905 году, имела название: «Les amis de Dieu au XIV siJcle» («Друзья Бога в XIV столетии»). Я тогда с трудом одолела эту книгу.

Их величества говорили, что верят: есть люди, как и во времена апостолов, и не обязательно священники, которые обладают благодатью Божьей, и молитву которых Господь слышит. К числу таких людей, по их мнению, принадлежал и мсье Филипп, доктор философии, француз, который бывал у их величеств. Они познакомились с ним у великой княгини Милицы Николаевны, и он умер еще до моего знакомства с государыней. Я не знала его лично и потому не могу о нем судить. А только слышала от их величеств, что мсье Филипп до своей смерти предрек им, что у них будет «другой друг, который будет с ними говорить о Боге». Впоследствии появление Распутина, или Григория Ефимовича, как они его называли, их величества сочли за осуществление предсказания мсье Филиппа об «ином друге». Григория Ефимовича ввел в дом великих княгинь Милицы и Станы Николаевны епископ Феофан, который был очень заинтересован этим необыкновенным странником. Их величества в то время находились в тесной дружбе с великими княгинями. По рассказам государыни, их поражали ум и начитанность великой княгини Милицы Николаевны, которую близкие считали чуть ли не пророчицей. У нее их величества познакомились с Распутиным и там же стали с ним изредка видаться. Ее величество рассказывала мне о глубоком впечатлении, которое произвел на них сибирский странник, – да и не только на них одних. Она рассказывала, как Столыпин позвал его к себе после взрыва в его доме – помолиться над его больной дочерью.