Воспоминания

Великий князь Александр Михайлович Воспоминания

ALEXANDER GRAND DUKE OF RUSSIA

ONCE A GRAND DUKE ALWAYS A GRAND DUKE

© Перевод, «Центрполиграф», 2024

© Художественное оформление, «Центрполиграф», 2024

Рожденный великим князем

От автора

Я написал эту книгу, не преследуя никаких политических целей и никаких общественных задач.

Просто в соответствии с пережитым я захотел рассказать, что память сохранила, а главное, отметить этапы того пути, который привел меня к мысли, что единственное ценное в нашей жизни – это работа духа и освобождение живительных сил нашей души от всех пут материальной цивилизации и ложных идеалов.

Я верю, что после тяжелых испытаний в России зародится Царство Духа, Царство освобождения души человека.

Не может быть Голгофы без Воскресения. А более тяжкой Голгофы, чем Голгофа Великомученицы России, мир не видел.

Будем верить в Царство Духа.

Вот что я хотел сказать моим русским читателям.

Великий князь Александр Михайлович

Париж. Июнь 1932 г.

Глава I 4 декабря 1825 года

Высокий, с военной выправкой человек торопливо пересек залитый дождями двор императорского дворца в Таганроге и вышел на улицу.

У ворот часовой отдал ему честь, но незнакомец его не заметил. Еще миг, и высокий человек исчез во тьме ноябрьской ночи, укутавшей толстым одеялом желтоватого тумана этот южный приморский городок.

– Это кто был? – спросил сонный гвардейский капрал, вернувшийся с обхода квартала.

– Его императорское величество вышли на раннюю прогулку, – ответил часовой, но голос его звучал неуверенно.

– Да ты с ума сошел, – напустился на него капрал, – разве ты не знаешь, что его величество тяжко болен, что доктора потеряли всякую надежду и ждут конца государя до рассвета?

– Оно, может, и так, – сказал часовой, – но ни у кого другого нет таких сгорбленных плеч, как у государя. Уж я-то знаю. Каждый день в течение трех месяцев вижу его.

На этом разговор окончился. Часовой опять замер на своем посту.

Несколько часов спустя глухой звон колоколов, разносясь в воздухе на далекие версты вокруг, возвестил русским людям, что император и самодержец всероссийский, победитель Наполеона, Александр I, в Бозе почил.

Несколько фельдъегерей были срочно отправлены в Санкт-Петербург, чтобы сообщить о происшедшем правительству и законному наследнику, брату почившего царя, великому князю Константину Павловичу.

Офицеру, пользовавшемуся особым доверием, был отдан приказ сопровождать царские останки в столицу. В течение следующих десяти дней русский народ, затаив дыхание, смотрел на бледного, изможденного человека, сидевшего позади запечатанного гроба на траурной колеснице, которая мчалась со скоростью, напоминавшей атаку французской кавалерии. Ветераны Аустерлица, Лейпцига и Парижа, расквартированные вдоль длинного пути, в недоумении качали головой и говорили: какой странный конец царствования для не превзойденного никем великолепием и славой побед!

Правительство дало краткий приказ не выставлять тела усопшего императора для поклонения народа.

Тщетно иностранные дипломаты и придворные старались постичь причину таинственности. Спрошенные отговаривались незнанием и только разводили руками.

Но тут произошло событие, заставившее все взоры отвернуться от царского катафалка к площади Сената. Наследник престола великий князь Константин отрекся от своих прав на престол в пользу своего младшего брата Николая Павловича. Счастливо женатому морганатическим браком на польке Грудзинской Константину не захотелось променять мирную семейную жизнь в Варшаве на превратности венценосца. Он просил его не винить и выразил уверенность, что все подчинятся его воле. Гробовым молчанием встретил Сенат чтение собственноручно написанного отречения великого князя Константина.

Имя нового наследника великого князя Николая было мало знакомо. У императора Павла I было четыре сына, и трудно было предвидеть, что красавец Александр I умрет бездетным и что мужественный Константин поразит Россию неожиданностью отречения. Будучи на несколько лет моложе своих братьев, великий князь Николай до декабря 1825 года проходил обычную строевую карьеру, а потому лишь военные круги могли судить о способностях и характере нового императора.

Хороший и исполнительный строевой офицер, великий князь Николай привык к дисциплине и провел немало часов своей жизни в приемных высших сановников империи. У него было много высоких качеств и никакого знакомства с государственными делами; он никогда не принимал участия в заседаниях Государственного совета. К счастью для России, он мог положиться на знания и опыт любивших родину сановников империи. Эта последняя мысль ободрила тех министров, которые отправлялись представляться юному правителю России.