Воспоминания

Доктор Леоненко был типичным земским врачом того времени. Это был человек, который смотрел на свою работу как на подвиг и справедливо считал свою профессию высоким искусством, а не ремеслом. Он с равным рвением лечил, делал операции, рвал зубы, принимал новорожденных и даже, в случае необходимости, пользовал животных. Оглядываясь назад и сравнивая его с теперешними врачами, я невольно удивляюсь — тогда ведь рентген только начинал входить во врачебный обиход, исследования делались лишь в самых крайних случаях, для определения болезни врачи пользовались лишь стетоскопом и лопаточкой, а вместе с тем диагноз обычно ставился безошибочно и почти не было случаев той неуверенности и гадания, которые наблюдаются теперь. Отчего это? Быть может, оттого, что для большинства современных врачей их профессия перестала быть искусством, а стала ремеслом? Как, например, расценивать пренебрежение врачей к психологическому воздействию на больного, как не ремесленное отношение к делу? Раньше, как правило, посещение врача приносило успокоение больному, вселяло в него уверенность в скором выздоровлении, придавало ему бодрость. Ни одному врачу не пришло бы в голову заявить больному, как это было на днях: «Что вас оперировать, только время тратить, у вас уже начался метастаз!» Или «осматривать» больного в пяти шагах от постели, стоя у двери, заявив, что «у вас, наверное, грипп, а я очень подвержен этой болезни». Доктор Леоненко не принадлежал к таким врачам, он посещал всех, осматривал самым внимательным образом и меньше всего интересовался гонораром, так как наилучшей для него наградой было выздоровление больного. В любое время дня и ночи, по первому вызову он садился в свою утлую таратайку и ехал порой за десятки верст, чтобы помочь недужному крестьянину или принять новорожденного в деревенской избе. Он добивался у земства добавочных ассигнований на больницу, скандалил с мелкими заводчиками подведомственного ему уезда за улучшение условий труда и быта рабочих и, помимо этого, поминутно ратовал за распространение просвещения в округе. За все это его боготворило местное население, да и в московских врачебных кругах его имя пользовалось не только известностью, но и авторитетом. Неоднократно доктору Леоненко делались выгодные предложения перейти на работу в Москву, но он упорно от них отказывался, не желая покидать «своих» больных.

— Да как же я их брошу! — говорил он. — Ведь они мне доверяют, они меня знают, да и я знаю их, они меня уважают и, смею сказать, даже любят. Покинуть их — равнялось бы предательству! Нет, предательство не в моей натуре!

Как-то кто-то из родителей спросил его, соответствует ли истине ходившая в Малаховке о нем легенда. Он улыбнулся: