Воспоминания

В Азии японские социалисты искали подходы к Интернационалу еще до первой мировой войны. Их представитель возглавлял правительство после 1945 года, но сами они в организационном плане были разделены по меньшей мере на две партии. В остальном же связи с Юго-Восточным регионом ограничивались лейбористскими партиями Австралии и Новой Зеландии. Движения своеобразного характера возникли в Индии и Индонезии, а также на Филиппинах и в Шри-Ланке, в Индокитае и Корее, в Бирме, Малайзии и Сингапуре и, наконец, в новых островных государствах Океании. Здесь нам предстоит решить в девяностые годы одну из важнейших задач.

Сотрудничество на партийном уровне укрепило во мне убеждение, что при решении международных вопросов большее значение следует придавать региональному принципу. «Холодная война» отрицательно сказалась на деятельности ООН. Однако свою роль в деле обмена информацией, мнениями и идеями ООН, несмотря на политическую напряженность в мире, всегда играла успешно. А когда напряженность в отношениях между мировыми державами спала, изменился и ее профиль. Однако предпринятые генеральным секретарем ООН шаги по сохранению мира не имели бы шансов на успех, если бы Москва и Вашингтон не дали бы им зеленый свет.

К Социалистическому интернационалу и его представителям неоднократно обращались с просьбами оказать содействие в установлении мира. В отдельных регионах наши связи простирались шире, чем у ООН. Например, на Кипре и в Западной Сахаре, в Эритрее и Камбодже. Даже из Кореи поступило обращение к Социнтерну. Нам больше, чем кому-либо, доверяют в тех случаях, когда нужно помочь в решении сложных проблем. Но что все это значит в сравнении с теми тремя регионами мира, в которые мы вложили пыл своих сердец и свой престиж.

Во-первых, Центральная Америка. Страны, расположенные между Мексикой и южным континентом, а также страны Карибского бассейна в течение многих лет держали нас в постоянном напряжении. Если мы, начиная с конференции 1978 года в Лиссабоне, уделяли особое внимание Никарагуа, то это не значит, что мы недооценивали других, и в первую очередь подвергшихся столь жестоким испытаниям сальвадорцев. Никарагуа пришлось защищаться из-за поразительного отсутствия благоразумия у североамериканской стороны. При этом у меня не было никаких сомнений в том, что далеко не все, что делалось под руководством сандинистских «команданте», могло получить наше одобрение. Но мы решительно выступали против того, чтобы маленькая страна, сбросившая иго диктатуры Сомосы, стала жертвой давления, угроз и агрессии. Почему ее лишали шанса самой решить свое будущее? Чтобы содействовать этому, мы поддерживали сначала усилия так называемой Контадорской группы, а затем план мира президента Коста-Рики социал-демократа Оскара Ариаса. Я присутствовал в 1987 году при его награждении Нобелевской премией мира.

Свою солидарность с Центральной Америкой я выражал по различным поводам, в том числе во время моего насыщенного впечатлениями визита в Манагуа осенью 1984 года. Я провел много часов с восемью из девяти «команданте» (девятый находился в поездке по стране) и убедился в их неукротимой воле к национальному обновлению, так же как и в их почти андалузской готовности умереть. Впрочем, мой вывод гласил: «Они такие же марксисты-ленинцы, как я муравьед». Попытки оказать сдерживающее воздействие на правительство США оказались безуспешными. Когда я находился в этом регионе, сальвадорская оппозиция также попыталась использовать меня в качестве посредника. Состоялись переговоры, но еще ничто не предвещало мир.

Фидель Кастро был заинтересован в подробном обмене мнениями, и он прислал за мной в Манагуа кубинский самолет. Стареющий, с поредевшей шевелюрой и седеющей бородой, вождь кубинской революции был любезен и испытывал потребность выговориться. Он проговорил почти семь часов. Иногда он спрашивал, не хочу ли я кофе. Я отвечал, что это хорошая идея, и на этом все заканчивалось. Он говорил и говорил, затрагивая все новые темы. Он гордился кубинской системой народного образования и здравоохранения, а также тем, что кубинские учителя и врачи в некоторых местах оказывают помощь развивающимся странам. В то же время он, кажется, сознавал, что временные обстоятельства не благоприятствуют экспорту революционных моделей: «Второй Кубы не будет».