Воспоминания

Среди подношений были цветы от Санкт-Петербургского Градоначальника. Все карточки от цветов были бережно собраны по моему поручению в театре, чтобы они не потерялись при перевозке ко мне в дом. Забавно было видеть, как перевозили на открытых подводах все эти цветы. Мой дом буквально утопал в цветах.

Из 83 лиц, приславших мне цветы, я смогла поблагодарить лишь 82, так как на 83-й карточке была написана только фамилия г-на Ауэрбаха, но без указания его адреса. У меня был один знакомый с этой фамилией, но при проверке это оказался не он, и я не могла поблагодарить приславшего.

В юбилейном альбоме была описана сцена разъезда после спектакля.

«Балетный спектакль только что окончился. Зрительный зал опустел, публика выбралась на улицу, но расходиться не думала. Балетоманы остались у театра, толкаясь и теснясь у маленького подъезда для артистов, из которого должны были выходить участвовавшие в этом спектакле артистки. Большинство этой ожидавшей публики состояло из посетителей галерки, главным образом из учащейся молодежи. У подъезда для артистов мелькали формы всевозможных учебных заведений: тут можно было увидеть и серое пальто гимназиста, и франтоватую шинель студента.

Был тут и франтоватый гимназист, покручивающий несуществующие усики, прыщавый студент, с презрением смотревший на серые гимназические пальто, новоиспеченный интеллигент из купцов, то и дело повторявший: «а и долго же оне-с разоблачаются», какой-то усач в бобровом воротнике, куривший одну папиросу за другой, и то и дело посматривавший на часы мальчик лет пятнадцати-шестнадцати. Все собрались проститься достойным образом с любимцами и, главным образом, с любимицами.

Двери подъезда щелкали все время и все чаще и чаще, пропуская уже переодевшихся артистов, но эти первые «ласточки», возвестившие, что переодевание близится к концу, не произвели почти никакого впечатления.

Толпа ожидала не этих «ласточек» и танцовщиц «от воды», они ожидали выхода знаменитостей.

Через две-три минуты в коридоре появилась сама М. Ф. Кшесинская. Не успела балерина выйти на улицу, как откуда-то появился стул, на который балетоманы посадили танцовщицу и с гиком, криками «браво» и «ура» донесли до экипажа. Проводы экипажа были восторженные.

Проводив артистку, балетоманы начали расходиться. Так окончился «театральный вечер».

Этот бенефис произвел переворот в моей жизни. Через несколько дней после юбилейного спектакля я устроила у себя в доме обед. Столовая была слишком мала, чтобы поместить всех гостей. Стол был накрыт в зале, где было больше места, и он весь был убран зеленью и цветами. На этот обед я пригласила Великих Князей Кирилла и Бориса Владимировичей, которые и ранее бывали у меня, и в первый раз Великого Князя Андрея Владимировича. Против себя, в центре стола, я посадила Великого Князя Кирилла Владимировича как старшего, направо от себя Великого Князя Бориса Владимировича, а налево от себя Великого Князя Андрея Владимировича, а Великий Князь Сергей Михайлович сел в конце стола, за хозяина. Остальные места были заняты нашими балетными артистками, с которыми я была наиболее дружна, и моими знакомыми.

Великий Князь Андрей Владимирович произвел на меня сразу в этот первый вечер, что я с ним познакомилась, громадное впечатление: он был удивительно красив и очень застенчив, что его вовсе не портило, напротив. Во время обеда нечаянно он задел своим рукавом стакан с красным вином, который опрокинулся в мою сторону и облил мое платье. Я не огорчилась тем, что чудное платье погибло, я сразу увидела в этом предзнаменование, что это принесет мне много счастья в жизни. Я побежала наверх к себе и быстро переоделась в новое платье. Весь вечер прошел удивительно удачно, и мы много танцевали. С этого дня в мое сердце закралось сразу чувство, которого я давно не испытывала; это был уже не пустой флирт…

В этом сезоне я принимала еще участие в бенефисном спектакле артиста французской труппы Делорма (27 февраля) в Михайловском театре. Давали в первый раз пантомиму в 2 актах «С луны в Японию», сочинение г. Лопухина на музыку Кислинского в постановке Чекетти. В этом балете-пантомиме участвовали артисты французской труппы вместе с балетными артистками и мною в том числе. Руководил всем спектаклем Чекетти. Особенного интереса этот спектакль не представлял.

Со дня моей первой встречи с Великим Князем Андреем Владимировичем мы все чаще и чаще стали встречаться, и наши чувства друг к другу скоро перешли в сильное взаимное влечение.

С этого времени я начала опять вести свой дневник, который после разлуки с Ники я совершенно забросила, – и снова стала заносить в него все свои душевные переживания. Точно не помню, что писала я тогда в своем дневнике, но в нем я сознавалась, что мною овладело чувство, какое овладело мною при встрече с Ники. Но я уже не была, как тогда, наивной барышней, я была теперь женщиной, испытавшей и горе, и радости в жизни. Я влюблялась все больше и больше.