Воспоминания

Привели меня мои поездки и в Днепропетровск. Больше всего меня поразил незавершенный строительством вузовский городок, который превосходил все в этой области в Германии и служил впечатляющим доказательством решимости Советского Союза превратиться в техническую державу первого ранга. Посетил я и взорванную русскими электростанцию в Запорожье. В ней, после того, как крупная строительная часть сумела заделать брешь в плотине, были установлены немецкие турбины. При своем отступлении русские вывели из строя оборудование очень простым и примечательным образом: переключением распределителя смазки при полном режиме работы турбин. Лишенные смазки, машины раскалились и буквально пожрали сами себя, превратившись в груду непригодного металлолома. Весьма эффективное средство разрушения и всего — простым поворотом рукоятки одним человеком! Воспоминание об этом стоило мне впоследствии многих бессоных часов — я знал о намерении Гитлера превратить всю Германию в сплошную пустыню.

Гитлер не отказался и в ставке от своей привычки собирать на трапезы своих ближайших сотрудников. Если в Рейхсканцелярии за столом преобладала партийная униформа, то здесь Гитлер был окружен генералами и офицерами штаба. В отличие от великолепно меблированного зала Рейхсканцелярии помещение здешней столовой напоминало вокзальный ресторан заштатного городка. Обитые деревянными досками стены, окна, как в стандартном бараке, длинный стол на два десятка персон, окруженный самыми простыми стульями. Гитлер занимал место в серединке длинного стола, у окна. Кейтель усаживался напротив него, тогда как почетные места по обе стороны от Гитлера оставлялись для находящихся в данный момент в ставке гостей. Как в былые дни в Берлине, Гитлер распространялся на свои излюбленные темы, отводя гостям роль молча внимающих слушателей. Было видно, что в обществе людей, ему далеких и кроме того превосходящих его по происхождению и образованию, он старался излагать свои мысли с наибольшей выразительностью (5). Уровень застольных разговоров в ставке выгодно отличался от того, что имело обычно место в Рейхсканцелярии.

В противоположность первым неделям наступления, когда мы за столом в приподнятом настроении обсуждали быстрое продвижение наших войск по южнорусским равнинам, через два месяца ли ца присутствующих начали становиться все более озабоченными, и даже Гитлер поубавил свою самоуверенность.

Правда, наши войска овладели нефтяными промыслами Майкопа, а передовые танковые подразделения вели бои уже на Тереке и пробились через не имеющие транспортных дорог степи к южной Волге. Но темп наступления первых недель был все же утрачен. Не поспевала доставка грузов на фронт; запчасти, находившиеся непосредственно в частях, были уже израсходованы — в результате ударный напор передовых частей ослабевал. Да и месячные объемы нашего военного производства отнюдь не соответствовали потребностям наступательных боев такого размаха, на таком необозримом пространстве. В тот момент мы выпускали всего лишь треть танков и четверть артиллерийских стволов от уровня 1944 г. Уж не говоря о большом, при таких расстояниях, износ техники и без всяких военных действий. При испытаниях на танкодроме в Куммерсдорфе мы исходили из того, что тяжелый танк нуждается в ремонте ходовой части или двигателя через каждые 600-800 километров.

Гитлер не хотел ничего понимать. В своем стремлении использовать мнимую слабость противника он хотел протоклнуть измотанные передовые части на южные склоны Кавказа, в Грузию. Поэтому он отвлекал от и без того слабеющего авангарда значительные силы, которым ставилась задача выйти через Майком к Сочи, а оттуда — вдоль узкого приморского шоссе еще дальше на юг, к Сухуми. Настойчивыми приказами он направлял главный удар сюда, полагая, что области к северу от Кавказа сами по себе станут легкой добычей.

Но войска были на пределе сил. Несмотря на все приказы Гитлера, они не могли продвигаться вперед. Во время совещаний Гитлера знакомили с результатами аэрофотосъемок непроходимых ореховых лесов в районе Сочи. Начальник Генерального штаба Гальдер пытался убедить Гитлера в безуспешности действий на юге. Русским ничего не стоило взрывами круто обрывавшихся у приморского шоссе гор сделать его на длительное время непригодным для транспорта, да оно и так было слишком узким для передвижения крупных соединений. Но Гитлер был непоколебим: «Эти трудности преодолимы, как и всякие другие. Нужно только сначала закрепиться вдоль шоссе. И тогда путь на просторы южнее Кавказа будет открыт. Там мы можем приостановить наши войска и дать им роздых, создать склады. А затем, через год-другой, мы оттуда развернум наступление в подбрюшье британской империи. Скромными силами мы освободим Персию и Ирак. А индусы встретят восторженно наши дивизии».