Воспоминания Анатолия. Документальная трилогия. Том первый

Поэтому моего отца, при росте в сто семьдесят шесть сантиметров и весе в семьдесят шесть килограмм, можно считать выдающимся средневесом. Моё утверждение сравнительно подтверждается, выступлением Советского тяжеловеса Якова Куценко. Который в начале спортивной карьеры, толкал штангу в 120 килограмм, а в 1947 году, через девять лет, после армейских выступлений отца, толкнул вес в 171 килограмм и стал чемпионом Европы.

Эпизод третий. Когда мы с Валеркой подросли, то решили развивать мышцы на турнике. Который во дворе нашего дома, в посёлке Копьёво, нам соорудил Николай Гурьевич. Затем опытный родитель, начал наблюдать за нашими подтягиваниями, неуклюжими склёпками и тщетными попытками, осуществления выхода силой.

Вот почему однажды, желая показать достойный пример, отец подошёл к нам и схватившись за перекладину, натужно вымолвил: «Когда так сможете?!». После чего, он быстро подтянулся три раза, на одной руке и задыхаясь отошёл в сторону, превозмогая туберкулёз, выжигающий лёгкие.

Я не случайно затеял рассказ, в трёх эпизодах, о физической силе Николая, а с оглядкой на природную мощь его отца, моего деда – Гурия Ивановича. Который при росте в 177 сантиметров, не будучи толстым, весил под центнер. Теперь о нём, пойдет речь… Желая проведать сына, Гурий приехал во Владивосток и попал на соревнования 1937 года, проходящие в соединении подводных лодок. Немного пообвыкшись, дед вышел на поле и во время разминки легкоатлетов, толкнул ядро дальше них!

В возрасте шестидесяти лет с гаком, Гурий Иванович был крепким мужем. Глядя на которого в бане, я однажды восторженно произнёс: «Дедушка ты могуч, как кряжистый дуб!». На что степенный предок, со вздохом ответил: «Эх, внучек! Ты даже себе представить не можешь, что из-за физической силы, мне приходится жить в досадной неволе, условных ограничений и обстоятельств…».

Затем снова вздохнув, Гурий добавил: «Более того, я никогда в жизни, не мог надеть фабричный костюм или пальто, потому что в стандартные рукава, не проходят руки!». Вот почему поддакивая, вновь оглядев бочкообразную грудь, широкие плечи и перекатывающиеся на руках, бугристые мышцы деда, я сочувственно закивал головой.

В лучшие годы молодости, я весил девяносто три килограмма, при ста восьмидесяти шести сантиметрах роста, тем не менее во мне, никогда не было, дедовской мощи! Хотя бы потому, что его запястья и кисти рук, были шире моих в полтора раза, а узловатые пальцы сгибали подковы… Вот две истории, раскрывающие природный потенциал, могучего Гурия Ивановича.

История первая. Однажды на обогатительную фабрику, в кузове полуторки, привезли увеличенный маховик локомобиля. Восемь рабочих, не могли выгрузить чугунное изделие на землю, а Гурий Иванович, справился один…

В детстве я видел, один поровой локомобиль, раскручивающий тридцатипудовый маховик, когда навещал деда на работе. По его ободу, бежал широкий ремень, который передавал вращение, на быстро крутящийся шкив, электрического генератора.

Предположим, что вес привезённого маховика, был равен двадцати пяти пудам, тогда умножаем его на шестнадцать и получаем ровно четыре сотни, нынешних килограммов! Принимая во внимание, что это литое, чугунное колесо с массивными спицами, не было предназначено для ручной транспортировки, мы вправе отдать должное, завидной силе деда Гурия.

История вторая. Через два года, после смерти Гурия Ивановича, дед Ворошилов рассказал мне, о событии четырёхлетней давности: «Вот уж потешил нас, покойничек перед смертью! Действительно Анатолий, крутенёк был твой дед! Мы часто собирались, возле маленького базарчика, отгороженного от проезжей части, невысоким забором. Я имею ввиду нас, рядом живущих пенсионеров».

Играя в домино, мы там сильно не шумели, поскольку через дорогу, как тебе известно, стоит здание Копьёвской милиции. Так в один погожий день, мы потихоньку «забивали козла», глядь-поглядь после неладной «рыбы» вокруг, а мимо рынка Гурий шагает! Значит, окликнули мы Иваныча, которого давно не видали и как принято, чуток выпили за встречу, да потом начали поминать Русских силачей…

Выпили за Ивана Поддубного и Ивана Заикина, а потом захмелев, начали перемывать косточки, непутёвой молодёжи. Которая ни балку на плечах, ни даже подковы согнуть не может… Како «вертушки» осилить! Выпили одну бутылку водки, вторую, третью… Засим начали бороться на руках, да только твой дед, оказался вне конкуренции!

Расшумелись мы не на шутку, вспоминая молодецкую удаль, да былые скачки на лошадях и ночные вылазки, по деревенским бабам… Вот когда, в свете хмельных разговоров, Гурий обмолвился, что вероятно даже теперь, смог бы поднять и пронести с полста шагов, любую лошадь и в сей же миг, был пойман на слове! Призвав милиционеров в свидетели, да побившись об заклад на четверть водки, мы привели твоему деду, выпряженную лошадь.

Деваться некуда! Гурий Иванович поднял лошадь и дойдя до забора, кряхтя поинтересовался: «Десять шагов есть! Теперь нести куда?». На что в ответ, мы примирительно закричали: «Твоя взяла! Бросай ношу Иваныч, ты победил!».