Воспоминания арабиста

Для поруганья бога детей растит земля:
Топор вопьется в руки, их на куски деля,
В глаза вонзится пламень отточенного шила,
А эту шейку сдавит султанская петля.

*

Всю жизнь я сеял радость, видит бог.
О, урожай когда б собрать я мог!
Нет, сеял лишь, а соберут другие:
Уходит поле жизни из-под ног.

*

Ничтожность по запаху скуки и зла узнавай,
По пестрым шелкам и обильным словам узнавай.
По бедной одежде и вечному золоту мыслей
Души благородство и разума блеск узнавай.

*

Как верблюды в караване, год за годом в даль ушли.
Что ты видел в этой жизни и вчера и в той дали?
Ты склоняйся жадным телом и тоскующей душою
К мимолетным редким гостьям — скудным радостям земли.

*

Мы во дворцах рабы, мы там косноязычны
Не потому ль, что там мы ко всему привычны?
Природа и любовь милы нам тем, что в каждой
Встает за гранью грань и все они различны.

*

О, если б не знать закатов земле и беречь восход!
Он делит с любовью свежесть, и пурпур ее, и мед.
Но день, трепеща, как жертва, свергается в пасть заката
И в пасти могил уходят из жизни за годом год.

*

Совершили что мы в жизни, дети грешные земли?
Пошумели, потолкались, погордились — и ушли.

Двустишия у Аррани редки. В данном случае философский характер высказывания сближает его с Дионисием Катоном, оставившим ряд нравоучительных двустрочных стихотворений («Никого не винить безрассудно», «С дураками и бог не волен», «Повторенное обещание скучно» и др., есть русский перевод И. Баркова).

*

Герой стяжает зависть мира. Он именит и знаменит.
«Герой взошел к зениту славы!» — толпа восторженно кричит.
Но долговременно и солнцу не удержать себя в зените,
Зачем же тешит человека недолговременный зенит?

*

Вздымается жизнь из жизни, но смерть попирает жизнь.
Глаза за глазами гасит — но снова восходит жизнь.
И то, что потоки жизни всегда по земле струятся,
Моим говорит раздумьям, что смерти сильнее жизнь.

*

Сильнее жизнь или сильнее смерть?
Живой под землю загоняет смерть.
Обитель жизни — над жилищем смерти.
Пятою жизни попираем смерть.

*

Рекой без дна текли у древних мысли.
Ручью ума вместить ли эти мысли?
Мелеют реки и мельчают люди,
Вброд перейдешь теперешние мысли.

*

«Смешна бывает мне голодной страсти дрожь:
На ложе третья тень меж двух бессмертна — ложь.
Ты с женщины сорвешь тяжелые одежды,
Но с тайных дум ее тончайшей не сорвешь».

О женщине мне кто промолвил те слова?

Илен! Одна она была не такова.

*

«Давно я перестал желания копить:
Свершения теперь не медлю я купить.
Скольких я женщин знал! И знаю! А не помню,
Когда в последний раз мне довелось любить».

Любовь — не знает он, кто хвастался сейчас —

Не только веселит, но очищает нас.
Глупцу, который зря растрачивает пыл,
Скажи, что в жизни он ни разу не любил.

*