Воспоминания без цензуры

К началу вражеского наступления у нас были собраны довольно точные данные о группировке немецко-фашистских войск. Против 16-й армии немцы сосредоточили 5-й армейский, 46-й и 40-й моторизованные корпуса 4-й танковой группы. Севернее Волоколамска занимали исходное положение 106-я и 35-я пехотные дивизии. На участке западнее и юго-восточнее Волоколамска против левого фланга нашей армии развернулись четыре танковые дивизии – 2, 11, 5 и 10-я – и моторизованная дивизия СС под названием «Рейх». Об этом неоднократно докладывалось в штаб фронта. Там, видимо, склонны были считать, что наши донесения преувеличивают силы противника. Мы, конечно, понимали товарищей. Им хотелось, чтобы сил у противника было меньше. Да ведь и мы не возражали бы против этого. Но пленные, взятые под Скирмановом и на других участках, подтверждали наши сведения. Приходилось считаться с фактами и готовиться к худшему. Успокаивать себя и войска мы не имели права.

Для усиления нашего левого крыла был привлечен корпус Доватора. При нужде можно было бы сманеврировать на угрожаемый участок.

На левый фланг уступом назад мы подтянули 78-ю стрелковую дивизию.

Комментарий Ариадны Рокоссовской

В семейном архиве сохранилась справка за подписью начальника штаба 16-й армии от 30 сентября 1941 года, которая подтверждает, что Рокоссовская Юлия Петровна вместе с дочерью Адой Константиновной Рокоссовской проживает в городе Новосибирске по ул. Добролюбова, 91 и является женой генерала Рокоссовского. Это позволяло им получать пособие, чтобы сводить концы с концами. Но нельзя сказать, что такое положение вещей устраивало любящих жену и дочь. Узнав, что Рокоссовский под Москвой, и полагая, что он хоть изредка, да бывает в столице, они с трудом удерживались от того, что прадед называл «московскими настроениями». Их останавливало только то, что сам он просил их в своих письмах: «Забирайтесь куда-нибудь в маленький городишко подальше от больших городов, там будет спокойнее».

Понимая, что речь идет, прежде всего, о его спокойствии, о том, что в тяжелой боевой обстановке он не должен думать еще и о том, что с его семьей, жена и дочь терпели все лишения и жили вестями с фронта и письмами, которые прадед – человек с обостренным после многих лет скитаний чувством семьи – старался писать регулярно. В своих письмах он старался внушить им уверенность, что всё будет хорошо, что враг очень скоро будет разбит. По воспоминаниям очевидцев, это не было бравадой, Рокоссовский действительно верил в то, что Третьему рейху не победить Советский Союз.

В самый тяжелый момент, когда был оставлен Волоколамск и враг неудержимо рвался к Москве, прадед пожурил военкора «Красной Звезды» Трояновского за то, что у него есть карта Московской области и нет карты Европы, и отдал ему свою, написав на ней: «Специальному корреспонденту „Красной Звезды“ Трояновскому П. И.

Воюя под Москвой, надо думать о Берлине. Обязательно будем в Берлине! К. Рокоссовский. Подмосковье, 29 октября 1941 года».

Военкор возил эту карту с собой всю войну. И не зря! В конце апреля 1945-го, когда советские войска ворвались в Берлин, Трояновский встретился там с Малининым. «Дайте вашу карту, – вдруг снова попросил Малинин. Я подал. Начальник штаба фронта правее записи, сделанной еще в октябре 1941 года К. К. Рокоссовским, написал: „Сим удостоверяю, что мы в Берлине! Начальник штаба 1-го Белорусского фронта генерал-полковник М. С. Малинин, бывший начальник штаба 16-й армии, которой командовал К. К. Рокоссовский. Берлин, 22 апреля 1945 года“».

Отступать некуда

Произведя перегруппировку, подтянув новые части и пополнив участвовавшие уже в боях соединения, 16 ноября немецко-фашистские войска группы армий «Центр», возглавляемые фон Боком, перешли в наступление, и сражение развернулось на широком фронте от Калинина до Тулы. На севере главный удар наносился в полосе 30-й, 16-й армий и правого крыла 5-й армии (Волжское водохранилище, железная дорога Москва – Можайск), на юге в полосе 50-й армии (Тула, Новомосковск в направлении на Каширу).

Сразу определилось направление главного удара в полосе нашей армии. Это был левый фланг – район Волоколамска, обороняемый 316-й дивизией и курсантским полком.

Атака началась при поддержке сильного артиллерийского и минометного огня и налетов бомбардировочной авиации. Самолеты, встав в круг, пикировали один за другим, с воем сбрасывали бомбы на позиции нашей пехоты и артиллерии.

Спустя некоторое время на нас ринулись танки, сопровождаемые густыми цепями автоматчиков. Они действовали группами по 15–30 машин. Всю эту картину мы с Лобачевым наблюдали с НП командира 316-й дивизии генерала Панфилова.

Танки лезли напролом. Одни останавливались, стреляя из орудий по нашим противотанковым батареям, другие, с подбитыми гусеницами, вертелись на месте… До десятка уже горело или начало дымить. Видно было, как из них выскакивали и тут же падали гитлеровцы.