Воспоминания без цензуры

Зная Бориса Михайловича еще по службе в мирное время, я был уверен, что этот ответ безусловно согласован с Верховным Главнокомандующим. Во всяком случае, он ему известен.

Мы немедленно подготовили распоряжение войскам об отводе ночью главных сил на рубеж Истринского водохранилища. На прежних позициях оставлялись усиленные отряды, которые должны были отходить только под давлением противника.

Распоряжение было разослано в части с офицерами связи.

Настроение у нас поднялось. Теперь, думали мы, на истринском рубеже немцы сломают себе зубы. Их основная сила – танки упрутся в непреодолимую преграду, а моторизованные соединения не смогут использовать свою подвижность.

Радость, однако, была недолгой. Не успели еще все наши войска получить распоряжение об отходе, как последовала короткая, но грозная телеграмма от Жукова. Приведу ее дословно:

«Войсками фронта командую я! Приказ об отводе войск за Истринское водохранилище отменяю, приказываю обороняться на занимаемом рубеже и ни шагу назад не отступать. Генерал армии Жуков».

Что поделаешь – приказ есть приказ, и мы, как солдаты, подчинились. В результате же произошли неприятности. Как мы и предвидели, противник, продолжая теснить наши части на левом крыле, отбросил их на восток, форсировал с ходу Истру и захватил на ее восточном берегу плацдармы. Южнее же Волжского водохранилища он прорвал оборону на участке 30-й армии и стал быстро продвигаться танковыми и моторизованными соединениями, расширяя прорыв. Его войска выходили во фланг и в тыл оборонявшейся у нас на правом фланге 126-й стрелковой дивизии, а она и до этого была сильно ослаблена и еле сдерживала наседавшего врага. Одновременно был нанесен удар из района Теряевой Слободы, и немецкие танки с пехотой двинулись к Солнечногорску, обходя Истринское водохранилище с севера.

На клинском и солнечногорском направлениях создалась весьма тяжелая обстановка. Немецко-фашистское командование добилось здесь большого превосходства над нашими силами, введя в бой шесть дивизий: три танковые (6, 7 и 2-я), две пехотные (106-я и 35-я) и одну моторизованную (14-я).

Для организации противодействия противнику мною был послан в Клин мой заместитель генерал-майор Ф. Д. Захаров. К этому времени действовавшая здесь – соседняя справа – 30-я армия генерала Д. Д. Лелюшенко была передана Западному фронту. Нужно было объединить в одних руках управление войсками, оказавшимися на стыке двух армий. Вот для этого и был направлен генерал Захаров. Но сил для задержания наступавших вражеских войск здесь оказалось мало. Это были малочисленная 126-я стрелковая дивизия, очень слабая 17-я кавдивизия, 25-я танковая бригада, имевшая двенадцать танков, причем только четыре из них – Т-34.

Подвергшиеся удару немцев части 30-й армии – 107-я дивизия числом около 300 человек и 58-я танковая дивизия, не имевшая танков, были отброшены и рассеяны. Танковые соединения врага стали быстро продвигаться к Клину, обходя с севера части нашей армии. Собрав все, что только можно было в этих условиях собрать, генерал Захаров все же сумел организовать оборону самого города.

Вскоре по приказу командующего фронтом выехал в Клин и я с А. А. Лобачевым. Прибыв на место, мы могли только констатировать, что удержать город нельзя. Нужно было думать об организации сопротивления врагу с целью задержать его продвижение на Дмитров и Яхрому. А такая угроза назревала. Я приказал Малинину прислать в район Клина генерала Казакова с артиллерией для борьбы с танками. Но утром 23 ноября мне сообщили о занятии противником Солнечногорска. В этой обстановке нельзя было нам с членом Военного совета оставаться на фланге. Надо было перебраться к центру армии, чтобы более оперативно управлять войсками, не допустить прорыва фронта.

Мне удалось с местной почты вызвать к проводу начальника штаба фронта В. Д. Соколовского. Доложил ему тяжелую обстановку, но наш разговор был прерван разрывом снаряда, угодившего в помещение телеграфа и повредившего провода. Бой уже шел в самом городе, куда ворвались вражеские танки, обошедшие Клин с севера.

Дав генералу Захарову указания и предоставив ему полную самостоятельность в руководстве всеми войсками, находившимися в районе Клина и восточнее его, я подчеркнул, что основной его задачей будет всеми силами и средствами как можно упорнее задерживать продвижение неприятеля на Дмитров и Яхрому и этим выиграть время, необходимое для подхода на это направление свежих сил. Пришлось предупредить, что вряд ли к нему прибудут затребованные мною артиллерийские средства, кроме 16-орудийного противотанкового полка, который уже успел отличиться в этот день в бою за Клин, подбив 33 танка противника.

После этого разговора, распрощавшись с Ф. Д. Захаровым и командиром 17-й кавалерийской дивизии В. А. Гайдуковым, конники которого самоотверженно сражались в боях за Клин, мы с Лобачевым выехали из горящего города.