Воспоминания бывшего человека

Через несколько часов запыхавшиеся жрицы любви, у которых теперь был вид просто хорошеньких домработниц, предстали пред мои светлые очи. Прервали размышления о глобальных проблемах… Ладно, может, оно и к лучшему… Одарив каждую деньгами и улыбкой, я отпустил им грехи и снял внушение. Прошел по дому — везде чистота и порядок. Прилег на кровать и почувствовал, как устал за день.

Встречать Наталью я не поехал. Необходимо было, чтобы наша первая встреча произошла дома. Жаль, конечно, — она расстроиться и окончательно уверует в ужасную катастрофу, изуродовавшую мой светлый лик. Но что ж делать? И тут, потянувшись мыслью, я почувствовал, что Наташку встречает… Ленка. Как же так? Ага… Наташка ей звонила, пыталась узнать, что произошло. Этого следовало ожидать. Значит, она знала, где Ленка прячется… ага… у Ленки есть в заначке однокомнатная квартирка… Ну, хорошо… Ленка ничего ей не сказала про изнасилование. Оно и понятно… так… Ленка теперь и сама не может понять, почему я ей внушил отвращение… приедет сюда с Наташкой… Смогу ли я внушить обеим сразу благостные чувства к своей персоне? Смогу, конечно. Я теперь все смогу! Как это все странно… И страшно.

Наташка открыла дверь своим ключом. Я ждал в прихожей в некотором напряжении. Женщины медленно, с опаской, приблизились, ожидая увидеть следы аварии или избиений. Перевели дыхание и… синхронно бросились мне на шею. Как сие понимать, думал я, растерянно обнимая обеих. Я больше не вызываю ужас? Возможно это был временный побочный эффект увеличения силы? Увеличения в сочетании с неумением пользоваться? Вероятно, я неосознанно излучал ту ненависть, которая охватывали меня в момент расправы над разными подонками. Можно себе представить какой ужас я внушал. Именно такой ужас я замечал в глазах тех, кого через секунду разрывал на куски. Но теперь, надеюсь, я в полной мере научился контролировать импульсы, испускаемые моим мозгом. Мозгом, ставшим и страшным оружием, и инструментом разведки, и… кто знает, какие еще возможности таяться у меня в голове…

Глава 17

После пережитых волнений несколько месяцев я прожил, как богатый затворник. Этакий чудак, запершийся в своем огромном доме и не желающий никого видеть, кроме своих домашних. Повариха Светлана, вновь приглашенная моей женой, вначале посматривала на меня со страхом, затем с удивлением — чего же она так испугалась — и, наконец, ее прорвало на обычную болтовню. Стало быть, с кулинарными изысками у нас вновь был полный порядок.

«Вызовы» на места совершения преступлений я решил себе пока не устраивать. Надо отдохнуть от ненависти, от всех ужасов, в том числе и тех, которые творил я сам. Не зря ведь, все палачи или спивались, или сходили с ума. Казнить, даже самых отпетых злодеев, дело тяжкое и очень опасное для психики. Правосудие подождет. Да и вообще, не зря в писании сказано «аз воздам». Вот пусть Кураторы и воздают. Они, кстати, это и делают спокон веков. А я пока — а может, и вообще — отдохну. Посижу спокойно с газеткой, послушаю одним ухом свежие сплетни, принесенные поварихой, попишу рассказики про старичка, который хоть и был простым, да не был простачком и из всех невероятных ситуаций выходил не хуже Джеймса Бонда, только на русский манер. Газеты, телевизор, компьютер, долгие обеды и ужины. Спокойная, благодатная жизнь, по которой я так соскучился.

Две красивые женщины жили в моем доме и жили со мной — Наташа и Ленка. Иногда мы занимались сексом втроем, иногда порознь, а чаще я просто блаженно растягивался на кушетке, позволяя им делать все, что пожелают. Правда, с одним условием — первым номером должен идти массаж. Обычный, или тайский, или, там, западный, но непременно массаж. Я полюбил блаженную негу, которую охотно дарили мне две любимые женщины.

Но спокойная жизнь долгой не бывает, даже у миллионеров. Даже у мультимиллионеров, каковым я и являлся. Я, кстати, так до конца и не узнал, сколько десятков или сотен миллионов у меня было. Мои доверенные — надежные ребята, которые начинали со мной работать еще в конторе по разоблачению полтергейста — покупали и продавали акции, перепродавали недвижимость. Непрерывно умножали мой капитал, и сами неплохо зарабатывали. Я никогда не интересовался деталями этих операций — деньги давно стали мне безразличны. С тех пор, как, с некоторыми приключениями, я откопал клад и, с не меньшими, пожалуй, приключениями реализовал затем камешки, я полностью потерял интерес к деньгам. Я прозондировал мозги своих подручных, убедился, что они меня не обманывают и этого мне было достаточно.