Воспоминания душегуба: Друг

Отводя удар за ударом, я пятился, подстраиваясь под ритм противницы. Обойдя вокруг костра один раз, она поняла, что я не собираюсь атаковать и резко сменила рисунок боя. Нападала по-другому, стараясь ввязаться в плотную борьбу. Но от захватов я тоже уходил вполне легко и свободно, соблюдая дистанцию.

Паййат изобретён исключительно для скорейшего уничтожения соперника, соответственно выпады в виски, глаза, шею, горло, солнечное сплетение и пах — самые эффективные. Так же существуют точки на конечностях. К примеру, при правильном ударе в подмышку повреждается нерв, конечность теряет чувствительность и с большой долей вероятности противник не сможет адекватно использовать её некоторое время. Для лучшей эффективности подобных ударов мы носим специально предназначенные для этого перчатки с укреплённой ударной поверхностью. Против подготовленного рукопашника в открытом столкновении паййат не играет практически никакой роли, но учителя так же уделяли внимание и обычным техникам боя. Мы, всё-таки, не воины.

Меняя тактики, делая резкие выпады, обманные движения и захваты, она никак не желала сдаваться. Танцуя очередной круг, я неудачно шагнул назад, споткнувшись о её сумку. Пытаясь найти равновесие, вскинул руки, а разведчица тут же воспользовалась ситуацией, угодив в живот. Согнувшись пополам, успеваю чуть-чуть отшагнуть от неминуемого удара коленом в нос, но только я хотел выпрямиться, как схватил увесистую оплеуху справа. Судя по силе удара, била она локтём. Крутанувшись вокруг своей оси, отпрыгиваю назад, замечая сверкающие звезды перед глазами. На кураже алгунир снова выбросила руку, запястье которой я успел схватить. Она несколько раз дернула, но я не выдержал:

— Хватит!

Похоже, это разозлило Гончую ещё больше, и очередной её выпад снова был перехвачен. Недооценивать девчонку не следовало. Каю воспользовалась ситуацией и расслабила ноги, заставив меня держать вес её тела. Невольно я согнулся в пояснице, и тут она упёрла ноги мне в живот и резко перекинула через себя. От неожиданности пришлось её отпустить, и на земле завязалась нешуточная борьба, в которой я вполне мог пару раз остаться без глаза, с порванным горлом или оторванной щекой. Сестрёнка бегала вокруг, причитая на все лады, но я приказал ей не трогать алгунир. Вот она снова заняла позицию сверху, изготовившись к удару, как я проделал вполне привычный приём, к которому она оказалась не готова. Уперев ступни в землю, резко отталкиваюсь, приподнимая тазом вес Гончей и заваливаю в сторону. К сожалению для неё, в борьбе вес играет колоссальное значение. В мгновение позиция меняется и сверху уже я. Неожиданным приёмом ошеломив Гончую, я вдавил её запястья в землю весом своего тела. Она некоторое время дёргалась, пока я сверлил её неподвижным взглядом. Наконец, она прекратила сопротивление. Какое-то время каю лежала неподвижно, с закрытыми глазами восстанавливая дыхание. Наконец, Гончая произнесла сквозь зубы, смотря куда-то в сторону:

— Ты дежуришь за двоих.

Остаток ночи прошёл очень быстро. Едва солнце наполовину показалось над горами, я со злорадством растолкалГончую, лишив её роскоши долгого сна. К удивлению, алгунир оказалась подготовлена хорошо и встала как по команде, принявшись сразу собираться в путь. Столь тщательная проверка снаряжения меня немного удивила, поэтому, оказавшись в седле, я спросил:

— Чтобы от меня было больше пользы, мне нужно знать, в чём заключается моя задача. Ты наверняка знаешь больше, чем говорила до этого.

Девушка ответила не сразу. Казалось, она уже позабыла о недавней схватке, словно её и не было.

— Мне не позволено разглашать это. Мы получим дальнейшие указания в Каменке. Главное добраться туда как можно быстрее и без приключений.

— Ты ведь понимаешь, что я нахожусь в неведении и не имею представления, чего ожидать?

— Рядовой, — не повышая голоса, рубанула она. — Не спрашивай меня то, чего я не знаю. Нам пора.

Пришлось подчиниться, дав себе обещание попытаться узнать больше. К сожалению, за несколько однообразных дней скачки никаких сведений выведать не удалось. Разве что подтвердились мои догадки по поводу того, что она прибыла из Предводья, прямиком из столицы — Умака. Родилась в семье потомственных разведчиков и являлась Тенью. Кто бы сомневался. Но большую часть времени мы сохраняли молчание, иногда косясь друг на друга. В очередной вечер, когда мы искали место на ночлег, я заметил, как Гончая кутается в плащ.

— Ну и погодка у вас. Близ Умака хотя бы течение тёплое, у нас такие ветра редкость.

— Не в ветре дело, — поёжился я, глянув на низкие тёмные облака. — Осень близко.