Воспоминания фаворитки [Исповедь фаворитки]

«Дорогая Эмма, мой начальник оказал мне честь, назначив мне место в самом центре сражения. Итак, я первым вступлю в бой. Я сказал бы Вам больше, если бы не боялся, что обеспокою Вас этим, ибо знаю, как велика Ваша нежность ко мне. “Святой Георгий” придаст Англии новый блеск славы — так будет, если только Нельсон останется в живых, если всемогущее Провидение, неизменно хранившее меня в испытаниях и спасавшее мою жизнь в сражениях, не покинет, поддержит меня и теперь.

Храните меня всегда в Вашей памяти — Вы и достойнейший сэр Уильям. Моя последняя мысль будет о вас двоих, о тех, кто дарил меня любовью и уважением. Я сужу о Вашем сердце по своему. Пусть же Господь, Вседержитель Вселенной, защитит и благословит Вас! Это самая жаркая молитва Вашего неизменного друга

Нельсона».

Пусть же теперь мне будет позволено привести здесь образец нашей частной переписки — он поможет понять, с какой страстью любил меня этот великий человек. Мне кажется, что, чем глубже была эта любовь, тем больше она может послужить мне оправданием.

Он писал мне в виду дюн, что перед Булонью, пользуясь посредничеством верного друга:

«Вы не должны бояться ни одной женщины в мире, дорогая Эмма, ибо все женщины, кроме Вас, мне безразличны; я знаю лишь одну-единственную, которая со временем, возможно, сумеет стать похожей на Вас. Я уверен, что Вы никогда не сделаете ничего такого, что могло бы охладить мою любовь к Вам; что до меня, то я готов скорее умереть под пыткой, чем доставить Вам малейшую неприятность. Поцелуйте десять тысяч раз мою дорогую Горацию! Вчера в одном разговоре речь зашла о вакцине. Один джентльмен утверждал, что его ребенок после вакцинации был в соприкосновении с другим ребенком, больным оспой, и не заразился этой болезнью. Если так, это истинный триумф вакцины. У того ребенка два дня была температура и легкое воспаление на руке — всего лишь, и это вместо гнойников, покрывающих все тело, как было с ребенком, болевшим по-настоящему.

А впрочем, поступайте так, как посчитаете нужным».

Я говорила об этом письме с доктором Роули, рассказав ему о медицинском чуде, которое там описывалось. Но, к сожалению, в его лице я столкнулась с яростным противником Дженнера: он категорически воспротивился тому, чтобы сделать Горации вакцинацию. А поскольку в то время у него как раз был подходящий пациент, он сам привил бедняжке оспу. Как бы то ни было, операция прошла превосходно, и три недели спустя Горация вполне выздоровела. В честь этого события я наняла для миссис Томсон меблированный дом на Стоун-стрит, и далее все пошло хорошо.

Здесь мне пора сделать одно признание, и я его сделаю, чего бы оно мне ни стоило, ведь эти записки — моя исповедь.