Воспоминания Гарри. Год первый (СИ)

   Добавляли хлопот и привидения. Я всегда оказывался в шоке, когда сквозь дверь, которую я пытался открыть, вдруг просачивалось привидение. С Почти Безголовым Ником, призраком башни Гриффиндор и, следовательно, союзником, проблем никогда не было. Даже наоборот -- он всегда был счастлив показать первокурсникам, как пройти туда, куда им надо. Но вот Пивз был опаснее двух закрытых дверей и ведущей в никуда лестницы -- особенно если встретить его, когда опаздываешь на занятия. Пивз ронял на головы первокурсникам корзины для бумаг, выдергивал из-под них ковры, забрасывал их кусочками мела или благодаря своей невидимости незаметно подкрадывался и внезапно хватал за нос с хриплым криком: "Попался!"

   Казалось, что хуже Пивза ничего и никого быть не может, однако выяснилось, что это не совсем так Школьный завхоз Аргус Филч оказался куда более неприятной личностью. В первое же утро я и Рон обратили на себя его внимание--к сожалению, в плохом смысле слова. Филч застал нас в тот момент, когда мы пытались открыть одну из дверей. К несчастью, выяснилось, что именно за этой дверью начинается тот самый закрытый для всех коридор на третьем этаже, про который говорил на банкете Альбус Дамблдор. Филч отказывался верить, что мы просто заблудились. Смотритель был уверен, что мы специально хотели проникнуть на запретную территорию, и угрожал запереть нас в находящуюся в подземелье темницу. Но в самый критический момент нас спас проходивший мимо профессор Квиррелл.

   У Филча была кошка по имени миссис Норрис -- тощее пыльно-серое создание с выпученными горящими глазами, почти такими же, как у Филча. Она в одиночку патрулировала коридоры. Стоило ей заметить, что кто-то нарушил правила -- сделал хотя бы один шаг за запретную линию, -- и она тут же исчезала. А через две секунды появлялся тяжело сопящий Филч. Филч знал все секретные ходы лучше, чем кто-либо другой в школе -- за исключением, пожалуй, близнецов Уизли, -- и появлялся так неожиданно, словно был привидением. Ученики его ненавидели, и для многих пределом мечтаний было отважиться дать пинка миссис Норрис.

   Но найти нужный кабинет было еще полдела, потому что занятия оказывались порой куда более непростыми, чем поиск той или иной комнаты. Как быстро выяснил я, магия вовсе не сводилась к помахиванию волшебной палочкой и произнесению нескольких странных слов.

   Каждую среду ровно в полночь наш курс приникал к телескопам, изучал ночное небо, записывал названия разных звезд и запоминал, как движутся планеты. Трижды в неделю нас водили в расположенные за замком оранжереи, где низкорослая полная дама -- профессор Спраут -- преподавала нам травологию, науку о растениях, и рассказывала, как надо ухаживать за всеми этими странными растениями и грибами и для чего они используются.

   Самым утомительным предметом оказалась история магии -- это были единственные уроки, которые вел призрак. Профессор Бинс был уже очень стар, когда однажды заснул в учительской прямо перед камином, а на следующее утро он пришел на занятия уже без тела. Бинс говорил ужасно монотонно и к тому же без остановок. Ученики поспешно записывали за ним имена и даты и путали Эмерика Злого с Уриком Странным.

   Профессор Флитвик, преподававший заклинания, был такого крошечного роста, что вставал на стопку книг, чтобы видеть учеников из-за своего стола. На самом первом уроке он, знакомясь с курсом, взял журнал и начал по порядку зачитывать фамилии. Когда он дошел до меня, то возбужденно пискнул и исчез из вида, свалившись со своей подставки.

   А вот профессор МакГонагалл была совсем другой. Гарри был прав, когда, увидев ее, сказал себе, что с ней лучше не связываться. Умная, но строгая, она произнесла очень суровую речь, как только первокурсники в первый раз пришли на ее урок и расселись по местам.

   -- Трансфигурация -- один из самых сложных и опасных разделов магии, которые вы будете изучать в Хогвартсе, -- начала она. -- Любое нарушение дисциплины на моих уроках -- и нарушитель выйдет из класса и больше сюда не вернется. Я вас предупредила.

   После такой речи всем стало немного не по себе. Затем профессор МакГонагалл перешла к практике и превратила свой стол в свинью, а потом обратно в стол. Все были жутко поражены и начали изнывать от желания поскорее начать практиковаться самим, но вскоре поняли, что научиться превращать предметы мебели в животных они смогут еще очень нескоро.

   Потом профессор МакГонагалл продиктовала им несколько очень непонятных и запутанных предложений, которые предстояло выучить наизусть. Затем она дала каждому по спичке и сказала, что мы должны превратить эти спички в иголки. К концу урока только у Гермионы Грэйнджер спичка немного изменила форму--профессор МакГонагалл продемонстрировала всему курсу заострившуюся с одного конца и покрывшуюся серебром спичку Гермионы и улыбнулась ей. Эта улыбка поразила всех не меньше, чем превращение стола в свинью, -- ведь казалось, что профессор МакГонагалл вовсе не умеет улыбаться.