Воспоминания генерала Российской армии, 1861–1919

10-го нашу дивизию как потрепанную сменила с позиции 5-я Сибирская стрелковая дивизия. Мы встали в резерв, и я уехал на Баускую улицу в дом № 53. Разболелись ноги, и я их натер «эспейлером».

12-го получил от К. Ю. Клиндера телеграмму — Зинушка 26 июня скончалась в Имане от дизентерии… Как мне было больно и жаль мою дочурку… не было матери.

15-го каждый день езжу в учебные команды на другой конец Риги. Все ночи по Бауской улице грохочут отходящие с позиции лишние батареи и парки. Сегодня с П. М. Прибылем, С. Д. Курносовым выпили под раки. Это самые искренние люди в штабе, остальные полны коварства, хитрости, пронырства и двуличия. Господин Чубаков — интриган и трус. Для служебных поездок мне стали давать вместо автомобиля таратайку времен Петра Великого. Объезжаю позиции, все смеются над таратайкой и говорят: «Вон Петр Великий объезжает позиции под Ригой». Чубаков докладывал Бендереву, что не хватает бензину. Разумеется, не будет хватать, если каждый вечер после ужина без огней Чубаков уезжает в Ригу и там до 3 часов ночи гоняет автомобиль… Я назвал Чубакова Искариот Искариотович, и так ему это пристало.

22-го полки 121-й дивизии вступают опять на позиции. Я переехал со штабом в Плаунек. Погода переменилась — стало холодно и сыро. В штабе противно быть: этот полковник Чубаков — и сплетник, и мерзавец первого сорта, так впоследствии и оказалось, в 1917 году передался большевикам… в 1918 году появился из Америки во Владивостоке шпионом большевиков, и его отправили в Омск, и он пропал… Туда ему, мерзавцу, и дорога.

24-го ночью в 481-м полку был бой — офицеров убито 4, солдат — 70 человек. Немцы дерутся отчаянно, ибо они патриоты, любят свою родину и своего императора.

28 июля немцы добросили два снаряда до нашего Плаунека и Вавр.

31-го был за обедней в соборе и у амвона стояли с генералом Иваном Алмасхановичем Гогоберидзе, а 2 августа он скончался…

3 августа полковник Чубаков переведен в Петроград — трусит подлец. П. М. Прибыль уходит. Бендерев свирепеет, и рвет и мечет. Прибыл новый начальник штаба подполковник Отто Германович Диц.

5-го, в 5 часу вечера, немцы вдруг открыли бешеный артиллерийский огонь по участку 481-го полка от Статиса до Серуля, после ураганного огня немцы двинулись в атаку на 3-й батальон 481-го полка, но были отбиты, понеся огромные потери. Генерал Бендерев был в городе, и мне пришлось распоряжаться. В 10 часов вечера все успокоилось, и генерал Бендерев приехал в штаб и поехал на позицию узнать подробности. В 481-м полку убыло около 500 человек.

8-го начались дожди. На позициях тихо. Добраться до первой линии окопов весьма трудно, так как в ходах сообщений воды выше колен. Генерал Бендерев, по поручению генерала Радко-Дмитриева, разрабатывает новую «мясорубку», т. е. бой. Меня гоняют по позициям и в учебные команды — везде надо иметь глаз. Ходит масса слухов и о перегруппировке корпусов, и об отправке нас на юг… Немцы молчат, да и мы их не беспокоим.

12-го погода прояснилась — ясно и холодно. Приказ: 14-го, в 7 часов, общее, по всему фронту, наступление, а заведомо известно, что снарядов недостаточно… куда суются? В атаку пойдут 481-й и 484-й полки. Я — заместитель генерала Бендерева.

13-го отмена атаки — догадались, что с голыми руками соваться нечего. С нашей позиции снято две батареи, и свозят снаряды в 13-ю Сибирскую артиллерийскую бригаду.

14-го смена: 7-й корпус сменяется 2-м корпусом. Нас сменяют. Всю ночь двигались войска на смену.

18 августа наши шоферы мне обделали лупу с громадным стеклом, со складывающимися ножками — замечательно удобное приспособление, за работу дал 5 руб. — молодцы. Эта лупа и теперь (1921) у меня хранится. Сегодня был прощальный ужин. П. М. Прибыль — славный человек.

22-го, по слухам, немцы подвозят войска к Митаве. Немецкие аэропланы нахально и энергично производят разведки наших позиций, наши «зенитные» батареи плохо стреляют по ним.

25-го в штабе дивизии был профессор Владимир Николаевич Бехтерев[206], я ему подарил осколок мины и две разряженные бомбы. Нашу 121-ю дивизию сменяет 124-я дивизия.

30-го дивизия сменена, и полки расположились в предместьях Московской части города. Штаб дивизии на фабрике Кузнецова, куда и я переехал. Сообщение с центром города по трамваю — скоро, дешево и независимо. Комната у меня хорошая, в деревянном флигеле с садиком.

2 сентября получил от Зины телеграмму — просится назад в Ригу, послал по телеграфу 400 руб. на дорогу. Начались опять дожди, хорошо, что сидим в домах.

9-го, сегодня, бомбой с аэроплана около Почтамта убит наш обозный и лошадь. Много выбито стекол в домах около Почтамта. Начались экзамены в учебных командах.

11-го хлопоты о пропуске Зины на театр военных действий.

16-го ясно, холодно и иней. Отправил денщика Нечаева в Петроград навстречу Зине. Изобрел «окопную печурку» из котельного железа, объемом кубический фут. Образец заказал в 10-м полку, куда и ездил. Обедал у приятеля подполковника Н. А. Богданенко-Толстолес. Получен приказ: «121-й дивизии перейти в армейский резерв».