Воспоминания генерала Российской армии, 1861–1919

29-го, в 8 часов утра, я выехал в штаб дивизии, а в 10 часов утра с начальником дивизии генералом Бендеревым выехали на позицию для осмотра. Грязь, вода, бруствера осели, и вообще, видимо, что наши предшественники мало работали. С 1 часа дня до 3 ч 30 мин дня немцы как будто знали про наш обход первой линии, начали обстрел тяжелыми снарядами плацдарма 3-го батальона 481-го полка и двумя снарядами [разъединили] нас — генерал Бендерев проскочил, а я остался на плацдарме, и вот один снаряд за другим около блиндажа, где я укрылся, не было возможности выскочить, и только в 6 часов вечера я попал в штаб дивизии, а домой, в Гагенсберг, приехал в 8 часов вечера. Дождь сыплет как из сита.

31-го переехали из Гагенсберга в Торенсберг, на Бауское шоссе в дом № 53 — на прежнюю квартиру, но только в двухэтажный домик, сзади прежнего домика.

2 ноября командующий армией генерал Радко-Дмитриев был на наших позициях и заехал к нам в штаб дивизии в Плаунек и пробыл до 8 часов вечера. Погода резко изменилась — ясно, мороз с ветром, плохо в окопах, вот теперь бы мою печурку в окопы… а ее только заказали кустарям. Наша дивизия перешла в 11-й корпус, и командир корпуса у нас генерал Гандурин, знакомый по Порт-Артуру, но человек нехороший по свои делам еще в крепости Николаевск-на-Амуре.

7 ноября, зима по-настоящему. Сегодня для Зины привез кровать, а то спала кое-как. День особенный и памятный… Часто приходится ездить и по окопам, и по полкам, стоящим в резерве дивизии. Часто вожу Зину в город в иллюзионы. Вечером, когда возвращаемся домой, то на позициях немцы непрерывно пускают светящиеся ракеты, и они их не жалеют.

14-го осматривали позицию 481-го полка — Сируль — Лепе. Был на позициях и генерал Радко-Дмитриев. Вообще, на позициях тихо — идет вялая артиллерийская стрельба-пристрелка.

16-го состояние духа у Зины весьма неровное — бурно-ревнивое, и сегодня объявила мне тайну…

17-го ездил с подполковником Анатолием Александровичем Россинским на экзамены в учебную траншейных орудий команду. Все 88 человек блестяще выдержали экзамен, я прямо удивился на такое познание, и, видимо, они занимались с любовью и усердием. На позициях тихо. Мы с Зиной часто гуляем по своему парку.

Наш придворный штат состоит:

денщик — Нечаев, или попросту «Нечайко», плутоват;

повар — Илькин, хороший и честный;

Ряпов — кучер, хороший, но враг Нечайки, часто ругаются;

Елизаров — во Владивостоке, просится ко мне на войну.

22-го поручено произвести расследование о неисполнении приказания первою полуротою 6-й роты 481-го полка — не вышли на работу на цементовом заводе 21 ноября.

26-го — Георгиевский праздник. В соборе обедня и молебен. Парад на площади у Собора. Парадный обед в Дворянском собрании. Речь генерала Радко-Дмитриева об ударе со стороны Риги. На обеде было около ста офицеров — кавалеров Георгиевского креста и оружия. Снята фотография. Я сидел недалеко от центра.

30-го наступила зима, снегу выпало вершка три. Штаб 37-го корпуса, с генералом Н. А. Третьяковым, с 120-й дивизией уходят в Глубокое. Жаль доброго Николая Александровича Третьякова. Вскоре он там и умер от воспаления легких. Вечная тебе память. Похоронен в Киеве.

1 декабря, сегодня, фотограф 481-го полка снял наш домик на Бауской улице д. № 53 и наш сад с горками и соснами. Мы с Зиной на фотографии. 124-ю дивизию немцы расколотили в пух и прах. Елизаров приехал.

2-го выехали в 7 часов утра на позицию латышских батальонов[209], где генерал Радко-Дмитриев смотрел показную атаку укрепления. Я ему демонстрировал свою палку для «указания данной точки на местности», попросил сделать ему такую же палку. Домой приехали в 8 часов вечера и не евши.

6-го Николин день. Тезоименитство государя императора. Поздравил генералов Н. А. Третьякова и Н. С. Триковского с днем ангела. Вечером — на концерте в Большом театре в пользу инвалидов. Соединенный военный оркестр был около 400 человек. Лучшими номерами были «Кавказские мелодии», «Фанфарный марш» и «Полтавский бой». У всех было приподнятое настроение. Приехали в 1 час ночи домой.

8-го экзамен команде траншейных орудий и смотровая стрельба из минометов в окрестностях мызы Румпенгоф. Знания и стрельба — отличны. На позициях тихо.

12-го приезжал ко мне начальник хозяйственной части 484-го полка доложить, что генералам воспрещено отпускать продукты… Вот до чего додумались, пахнет чем-то плохим, ой, до добра не доведет эта политика. Не сыны Отечества, а прямо сукины сыны… просто хотят возбуждать неудовольствие. Я жертвую жизнью, а мне не дают куска мяса за мои же деньги. Мерзавцы. Командир корпуса генерал Гандурин приезжал в учебный батальон и разнес ни за что полковника Малиновского — этого образцового командира.

15 декабря командир корпуса генерал Гандурин приказал все учебные команды из госпитальных зданий перевести в здания фабрики Лапшина в Торенсберге, по Баускому шоссе, недалеко от моей квартиры.