Воспоминания генерала Российской армии, 1861–1919

Прошло лето. Отец пока решил взять меня к себе в канцелярию в помощь. Я стал ходить на занятия и переписывать бумаги, что мне потом очень пригодилось — я ознакомился с делопроизводством. В канцелярии заинтересовался литографией и через неделю работал исправно на ней — печатал приказы по Ярославской военной прогимназии. Директором прогимназии был генерал-майор Оже-де-Ранкур, секретарем — чиновник Иван Андреевич Чукашев, казначеем — чиновник Иван Васильевич Лосицкий. Все ко мне относились очень хорошо. У меня был красивый почерк, и я быстро писал, исполняя быстро данную работу. Занятия были от 9 часов утра до 3 часов дня. Вечерами я дома читал, книги брал из библиотеки прогимназии, библиотекарем был учитель Ряднов 2-й. Мои товарищи Ширяевы учились в гимназии, Кореневы — в кадетском корпусе. Я, сам не знаю почему, вбил себе в голову поступить в морскую артиллерию, в Морское техническое училище в Кронштадте[26]. Отец ничего против не был. Я выписал программу и начал подготовляться, надо было особенно добавить по математике. Война бушевала: переход через Дунай, 1-я Плевна, 2-я Плевна, взятие Карса, взятие Плевны, перевала Шипка, переход через Балканы…

1878

Встретили новый, 1878 год… взятие Филлипополя и Андрианополя… Ура… Русские у стен Константинополя… 19 февраля — мир. Я зачитывался рассказами с театра войны — мы получали «Ниву»[27].

Брат Александр окончил Топографическое училище 2-м и в чине подпоручика в сентябре 1877 года, заехав к нам, поехал на войну — отец и мать были счастливы и горды сознанием, я это видел и завидовал… Буду и я не хуже… Брат попал в Рушуский отряд, к генералу князю Дундук-Корсакову[28].

26 февраля, в день рождения государя наследника Александра Александровича, в 12 часов дня, мы вздумали отсалютовать из нашего орудия. Было сделано уже несколько выстрелов, при следующем выстреле сделалась затяжка, и я нагнулся над затравкой орудия, как вдруг грянул выстрел, и из затравки мне опалило все лицо… Как горячим песком ударило в лицо, я инстинктивно зажмурил крепко глаза, и это спасло меня от ослепления… Два месяца носил маску, которую три раза в день меняли, намазывая какой-то мазью, но на всю жизнь на лице остались под бровями черные точки.

Весной этого года я в первый раз пошел на «тягу» вальдш непов. Вечерняя картина леса и пения птиц, постепенное замирание леса поразили меня и остались в памяти на всю жизнь. Картины из «Записок охотника» Тургенева мне стали понятны. Я полюбил природу.

Все лето я усиленно занимался, готовясь к экзамену в Техническое морское училище. В начале августа, один, я отправился в Кронштадт. Петербург поразил, но не пленил. В Кронштадте я остановился у брата А. М. Колчина, богатого купца, на Господской улице. Начались экзамены, но мне заранее сказали: «Раз не моряк по рождению и нет протекции сильных морского мира, то не попадете». В артиллерийский отдел, на 9 вакансий, прибыло 57 человек. После первых письменных экзаменов по математике и русскому языку нас осталось 31 человек, после устных, по тем же предметам, осталось 18 человек… Я держался. Остальные экзамены шли хорошо. Кончились. Вывесили результаты, я имел в среднем 9,8 балла[29], но… не попал в число девяти счастливцев. Обидно было и грустно было ехать домой. В один из сентябрьских пасмурных дней на пароходе О-ва «Самолет» подъехал к пристани-часовне Толгского монасты ря, горячо помолился и скоро увидел родимый и милый свой Ярославль. Отец и виду не показал, но сказал: «Это твоя судьба».

Ярославль готовился к встрече с войны 10-го гренадерского Малороссийского полка[30]. У Московской заставы строили триумфальную арку, по образцу Петербургской на Невском, для встречи гвардии. Наверху арки красовался огромный Георгиевский крест. Весь город был во флагах. Полк с венками и цветами на штыках, с музыкой, при громовых раскатах «ура» вступал в город. Я встречал салютом из своей пушки. 35-я пехотная дивизия осталась в Болгарии на оккупации.

Я опять попал в канцелярию, но уже на жалованье 8 руб. в месяц, и то была помощь отцу. Было решено: я поступаю на военную службу в пехоту, вольноопределяющимся[31]. Экзамен буду держать весной будущего 1879 года. Теперь день я занимался в канцелярии, а вечер дома готовился к экзамену. У нас на квартире жил конторщик М[осковско]-Я[рославской] железной дороги И. И. Соловьев, который также хотел держать экзамен на вол[ьноопределяюще] гося, и вот мы с ним и начали готовиться, помогая друг другу. Мой товарищ по прогимназии и городскому училищу Шавлинский уже поступил в 9-й гренадерский Сибирский полк[32] и уехал в Московское пехотное училище[33]. На Рождество он приехал в отпуск в Ярославль к матери. От его вида в военной форме, красиво и аккуратно пригнанной, я пришел в восторг… Я решил поступить тоже в Гренадерский полк — кепи с высоким султаном была теперь моя мечта.

1879