Воспоминания глупого кота

- Ничего себе, семьдесят тысяч песет из “Английского Двора”… Это уведомления о том, что остался долговой счет… Но ведь я дал тебе двадцать тысяч дуро в купонах на распродажу в супермаркете…

И принимается сопеть и цокать языком… И проверяет чек… Такое ощущение, что он хочет сказать что-то еще… И говорит:

- Как бы дотянуть до конца месяца…

Бегония-мать подпрыгивает. И даже впадает в ярость. Она способна наговорить отцу кучу гадостей:

- Если у нас все идет так плохо, не понимаю, какого черта тебе приспичило это путешествие в Италию в прошлом месяце.

И следом:

- Зачем тебе понадобилось растранжирить все деньги на эти подарки к серебряной свадьбе? Зачем, ведь это было не то, что я хотела…

Когда до нее доходит, уже ничего не исправить. Она жалеет об этом, но все уже сказано.

Но, как я уже толковал, интуиция – ее главное оружие, ее козырь. Она необычайно впечатлительна, чтобы распознавать все оттенки интонаций, используемых ее мужем для возражений и ответа. В этом доме отцовы интонации всем давно уже отлично известны.

Обычно, отец не кричит, он защищается голосовой палитрой, словно разнокалиберными пистолетами. Бегония-мать выходит из себя. Она бесится, потому что во всех их перепалках, начиная с самой первой, отлично умеет распознать силу и тяжесть обид и оскорблений, которую несет каждый из них.

Во всяком случае, нужно сказать, что эти перебранки уже принадлежат истории. В последнее время при мне споров не было, сам не знаю почему. Возможно, стало лучше с деньгами, а может потому, как уверяет Бегония-мать, что тот, кто всем заправляет, достиг нирваны и почти что ни на что не злится. Последний раз, когда Бегония-мать сердилась на отца, был совсем недавно, но отец был уставшим и не отвечал. В тот день мать настаивала на том, что он должен больше есть, если не собирается заболеть, — думаю, что она произнесла анорексия, — и все из-за проклятого стремления похудеть.

- Одиннадцать килограммов за месяц, — хвастался отец.

Мать волновалась.

- Хотя мне еще остается спустить два-три килограммчика, — удовлетворенно улыбаясь, подначивал жену тот, кто всем заправляет.

- Вот редиска! — шумела она. — Ты сейчас же ее съешь...

И. словно обращаясь к младенцу, придвинула к нему поближе тарелку с поджаренным до золотистой корочки филе. Не переставая улыбаться, отец отодвинул от себя тарелку, а мать снова придвинула ее.

- И все потому, что этот дурак, – мать ткнула пальцем в Ми́чу, – сказал тебе утром:

“ Папа, что это ты у нас носишь под галстуком?»

Дети напрочь забыли об этом эпизоде. Тот, кто всем заправляет тоже. И только Бегониямать слегка разозлилась.

Она такая, Бегония-мать, и останется такой до самого конца. Когда она злится, то входит в раж, ее даже бросает в жар, и она краснеет. Таких людей, как она, обычно причисляют к редкой плеяде людей благородных и порядочных. Я говорю – редкой, предвосхищая то, что произойдет с нами потом. Я услышал из разговоров, что это общество с каждым днем все более жестоко и агрессивно, оно превращает молодежь в безжалостных и бездушных людишек.

“Мы только готовим их к тому, чтобы стать сильными, – услышал я однажды в разговоре. – Эта тема весьма щекотлива, – говорил как раз тот, кто всем заправляет, своей жене. – В этом вопросе все так сложно, ведь дети растут слишком быстро и слишком рано все понимают”.

Но дети, особенно младшие, больше похожи на мать, и пока еще великодушны.

El Corte Ingles, “Английский Двор” – один из крупнейших универмагов Барселоны

la cuenta en numeros rojos – счета с красными цифрами означают задолженность

vales del economato – чеки(купоны) на распродажу в супермаркетах (economato) для определенной группы людей

Глава 15. Мое семейство: дети.

Дети – это мой мирок. Я хочу сказать, что вырос на их руках, играю с ними и, конечно же, много раз злился и злюсь на них. В том случае, когда я зол, наружу выползает мое кошачье естество. Ах, как красиво звучит – кошачье естество! Так вот, когда кошачье естество выползает наружу, я кусаю их за руку, или за икру, а, что первым подвернулось, за то и цапнул. Или же они уносят мои нежности и ласку в виде царапины на том месте, куда я могу дотянуться. Все это так, но как бы сильно зол я ни был, я никогда не бросаюсь лапами в лицо. За этим я всегда слежу. По крайней мере, с давних пор. Хотя в моем арсенале имеются совершенно разные наказания в час расплаты.