Воспоминания и необыкновенные путешествия Захара Загадкина

— Поздновато приехали, — и тут посочувствовали мне горожане, — что бы вам явиться немного раньше!.. Верно, верно, перестав быть селением, мы позаимствовали имя у древнего города, благо оно было свободным, и свыше года считались тезкой старика. Но его слава и нам ни к чему, у нас тоже есть собственная, заработанная нашими делами. Теперь и мы называемся так, как назывались, когда были селением…

— Ну, а где же древний город? Надеюсь, он существует?

— Конечно, но теперь у него более почетное название.

— А как добраться к старику?

— Совсем просто: идите на станцию и через полчаса будете у него в гостях.

Так я и поступил. Древний город по-прежнему лежал у берега полноводной реки, хотя выше и ниже по ее течению разлились два водохранилища. Об одном я рассказал, второе найти нетрудно.

Новое название древнего города несравненно лучше старого. Да и сам он стал иным: обзавелся крупнейшим шелковым комбинатом, десятками заводов и фабрик, дает родине хлопковое волокно и масло, красивые ткани, вкусные консервы, кожу, обувь, вино и многое другое.

Бывший захолустный город превратился не только в промышленный центр. Тысячи ребят обучаются в его средних школах, техникумах, училищах, институте. Некогда кривые узкие улочки распрямлены и расширены, на них стоят новые дома с окнами на улицу, а через полноводную реку перекинут длинный мост. По численности населения, по промышленному и культурному значению город считается вторым в своей республике.

Эти перемены велики, но все же обычны для наших городов. А история с дважды взятым взаймы именем необычна. По-моему, это единственный случай в отечественной географии.

Неожиданное испытание

В последних числах августа выдался у меня свободный денек, я я с утра отправился в лес. К полудню устал, решил отдохнуть на полянке. Только прилег на траву, слышу голоса. Смотрю, за кустами двое парнишек; перед ними — раскрытый «Атлас СССР», у ног — ведро с грибами.

— Здравствуйте, ребята! Чем заняты? Географию учите или грибы собираете?

— Не учим и не собираем: ведро — полным-полно. Мы сейчас мысленно странствуем…

— Мысленно? Почему не взаправду?

— Взаправду не успеем, с той недели в школу пойдем… А ты кто такой?

— Я Захар Загадкин.

— Ой, врешь… Захару в лесу делать нечего, он моряк.

— Чудаки вы, ребята! По-вашему, морякам дорога в лес заказана? Моряки — народ бывалый, их и в горах можно встретить, и в пустынях. Тельняшку видите?..

— Тельняшку любой наденет, у нас ее комбайнеры носят…

Парнишки оглядели меня с головы до ног и недоверчиво сказали:

— Коли не врешь, докажи, что ты — Захар Загадкин.

— Как же я докажу? Со мной документов нет…

— А мы тебя испытаем: ткнем карандашом в карту, а ты опиши места, куда карандаш попадет. И не просто опиши, а, во-первых, интересно, во-вторых, загадочно. Проверим, какой ты Захар Загадкин: настоящий или фальшивый?..

— А если присочиню то, чего на самом деле нет?

— Мы опустим карандаш не наугад, а туда, где уже почти всё обследовали. Что молчишь, испугался?

Я и правда замолчал. Испугаться не испугался, но думаю: ишь хитрюги, какое испытание изобрели! Конечно, в географии я не новичок, да кто знает, куда их карандаш попадает и где они уже почти всё обследовали? Юные географы тоже народ непростой, кому-кому, а мне это хорошо известно.

Присел возле ребят. Атлас был раскрыт на карте одной из союзных советских республик. Парнишки шепотком посовещались и опустили острие карандаша где-то среди скопища заоблачных гор. Вместе с карандашом приземлился на карту и я. Не торопясь осматриваюсь. Местность, видимо, труднодоступная: дорог нет. Поодаль с вершин ползут голубые ледники. Поближе, у подошвы огромного хребта, черной змейкой вьется по долине горная река.

«Эге, — прикидываю, — для начала повезло: долина мне знакома». И предупреждаю ребят:

— Уберите карандаш с горы! И немедленно, не то он сгорит!

— Почему сгорит?

— Потому, что вы его в самый очаг пожара нацелили! Вершина этой горы — груда буро-рыжих скальных обломков. На карте они незаметны, а наяву сквозь них пробиваются струйки дыма и газа. Камни так накалены, что кинешь лист бумаги — и он мгновенно затлеет. Окрестные пастухи на этом даровом тепле кипятят чай, жарят мясо, пекут лепешки…

— Карандаш на вулкан попал? Извержение будет? — спрашивают парнишки, испытующе глядя на меня.

— Какой вулкан, какое извержение? Я же сказал: пожар! Правда, необыкновенный: он начался то ли тысячу, то ли три тысячи лет назад, и с той поры не затухает. Да и погасить огонь вряд ли возможно: горят гигантские пласты каменного угля.

— И такое богатство пропадает без пользы?

— Пропадало, ребята. Теперь ученые выяснили, что пожаром не затронуты восемнадцать пластов мощностью до десяти метров каждый! Залегают пласты неглубоко, и ценное месторождение станет добычей наших горняков.

Мальчишки переглянулись и подтвердили:

— Правильно, это мы тоже знаем. И даже больше знаем: шахт у пожарища строить не будут, уголь хотят добывать открытым способом — из карьеров…