Воспоминания и рассказы

Выписали меня без видимых улучшений. При выписке врачи порекомендовали отцу до конца года оставить меня дома, в школу не ходить, чтобы организм окреп. Так и было сделано. В результате второй раз во второй класс я пошел через год и оказался уже в другом классе, где учительницей была Наталья Федоровна. В этом классе был признанный лидер, Вася Ласый. Учился он в основном на четверки, но был отличным рассказчиком и фантазером. Придумывал и рассказывал интересные рассказы из жизни своего старшего брата и его одноклассников, выдавая это за чистую правду. Мы слушали его раскрыв рты. Было в классе два Толи Зоценко. Один был довольно хмурой личностью, как и его отец, который был чем-то недоволен Советской властью и подговаривал Толю задавать учительнице каверзные вопросы. Второй был веселым и общительным. Его отец работал в Кооперации, поставлявшей товары в магазины, поэтому у него единственного в классе была настоящая октябрятская металлическая звездочка с портретом мальчика-Ленина. Школьная форма была также только у него, остальные ходили в чем придется. Еще со мной учились сестра Оли Василенко – Нина, Коля Потапенко, Миша Костенецкий, Витя Осипенко и Коля Грек. Коля Грек остался на второй год из-за неуспеваемости. Дружил я с Мишей Костенецким, и Витей Осипенко. Вместе ходили в школу и вместе играли. Игры уже были другие. Весной, пока огороды еще не вспаханы, собирались большой компанией и играли в лапту, очень интересная и увлекательная коллективная игра. Зимой коньки и лыжи. Коньки делали сами. Вырезали деревяшку, размером по ноге, снизу в паз укладывали толстую проволоку, которую сверху загибали и забивали в деревяшку. Спереди и сзади просверливали в деревяшке сквозные отверстия, в которые продевали веревки. С помощью этих веревок такие коньки крепились к валенкам. На каток (замерзшую лужу на дне сажалки) приходил еще Сережа Шкурат. Он был обладателем детских фабричных коньков. От настоящих они отличались тем, что были низенькими, и вместо одного лезвия было два, то есть снизу стоял П-образный невысокий профиль. Эти коньки нас особенно не впечатляли. Только в четвертом классе родственник Царевых согласился продать мне один настоящий конек, и отец мне его купил. Я был несказанно счастлив. Конек крепился к валенку такими же веревками, но это был настоящий конек, таких больше ни у кого не было. Я одной ногой, без конька, несколько раз отталкивался, а потом на коньке ехал.

Лыжи у всех также были самодельными, но делали их уже не мы сами. Я свои купил у старшего соседского парня Володи Соловьева. Он на них катался лет десять с горок и трамплинов, задняя часть лыж потрескалась, и он их отпилил, поэтому задняя часть была укороченной. Они были толстыми и абсолютно не гнулись. Но снизу лыж была продольная канавка, как в настоящих лыжах, у других ребят лыжи были гораздо хуже. На этих лыжах я объездил все ближние и дальние горки, спустился со всех трамплинов и не сломал. На лыжах мы не ходили, просто катались с горок. Ходили, если так можно сказать, только до горки и обратно, никакой техники ходьбы, никакой скорости.

Один раз с осени было много воды и залило низ наших огородов. Этой зимой отец Толи Осипенко дядя Алеша сделал нам карусель из старого колеса от телеги и двух жердей. К длинной жерди привязывались санки, а с мощью короткой карусель раскручивалась. В общем зимой было не скучно. Ранней весной, втайне от родителей, устраивали плавание на льдинах, отталкиваясь шестами от дна. Иногда при этом купались, то есть проваливались ногами в холодную воду. Как-то раз плавали на льдине в сажалке возле дома Коли Грека. Детей на льдине набралось много и край льдины обломился, но никто не пострадал, все успели выскочить на берег. Но остался острый длинный кусок, на который кто-то мог встать и провалиться. В целях безопасности плавания попросили Ивана, сводного брата Коли Грека, принести топор и обрубить этот кусок льдины. Иван принес топор и вместо того чтобы отрубить этот кусок, ударил топором льдину посередине. Льдина раскололась на две части. Не промочив ног выскочить успели не все. Последняя льдина была испорчена, и навигация закрылась.

Летом особых игр не было. С соседскими женщинами я иногда ходил в лес за земляникой и грибами. В основном ходили в ближний сосновый лес, который начинался сразу за колхозными коровниками. Он небольшой, порядка 500 метров в длину и ширину, и заблудиться в нем было невозможно. В нем мы собирали в основном маслята и сыроежки. Иногда попадались рыжики и подберезовики. Белые встречались крайне редко, не больше десятка за весь сезон. Лес был весь исхоженный людьми вдоль и поперек, и собрать там много грибов было невозможно.