Воспоминания и рассказы

В этом году в наше училище поступал мой друг и одноклассник Толя Жук. В прошлом году он поступал в мореходку, но завалил какой-то экзамен, и вот теперь поступал к нам. Чтобы самому себя стимулировать, дал себе зарок: не покупать себе сгущенное молоко, которое очень любил, до тех пор, пока не поступит. Но покушать сгущенку здесь ему было не суждено. Все экзамены он стал успешно, на этот раз ничего не завалил, но проходных баллов не набрал. Приехав в очередной раз на нашу базу в Сокольники, где в палатках жили абитуриенты, и узнав от Толи, что он не набрал нужное количество балов для поступления, я решил поговорить с их начальником курса, капитаном Стасевым, моим бывшим курсовым офицером, чтобы он взял Толю к себе на курс, обещая, что Толя будет прилежным учеником.

– Если он будет таким как ты, то я попробую его оставить, – сказал Стасев, – но ничего не обещаю, он не добрал целых два балла, а там полно таких, кому одного балла не хватило. Мандатная комиссия со мной может не согласиться.

Я обещал, что Толя будет и учиться хорошо, и с дисциплиной проблем не будет, но оставить Толю в училище не удалось, ему предложили написать заявление на поступление в Рижское училище, где, как всегда, был недобор, и он уехал в Ригу.

Сдав летнюю сессию я уехал в заслуженный отпуск домой. В Нежин я приехал ночью, и до утра просидел в вокзале, а первым автобусом я ехал с Нежина в Вертиевку. Уже рассвело, но солнце еще не поднялось, стояла приятная летняя прохлада. Выехали за город, начинались до боли знакомые места, вот и сады плодосовхоза, где я раньше работал, деревья стояли буквально усыпанные яблоками, отличный урожай в этом году. В груди что-то сжалось, до боли, потом сердце начало учащенно биться, радость от вида родных мест заполняла все тело, до самых кончиков пальцев. Это чувство мне уже было знакомо, впервые я испытал нечто подобное, когда приезжал на зимние каникулы, но тогда это чувство было еще более сильным, тогда у меня даже слезы на глаза навернулись. Вот и Прорабство, остановка на краю села, на трассе Москва-Киев, слева село Бобрик, откуда в нашем классе было много учеников, направо Борзна и Комаровка. В больнице в Комаровке когда-то лежал Талик, и мы с Аллой по очереди ездили его навещать. В лесах вдоль этой трассы было очень много белых грибов, мы видели, как их везли в автобусах огромными корзинами, но нам тогда было не до грибов. Воспоминания, воспоминания и воспоминания при виде родных мест, сердце опять защемило, радость переполняла душу. Я дома.

Поговорил с родителями о поездке к дяде Мише, они не возражали, только сказали, что так не делается, нужно было сначала написать письмо, и предупредить о своем приезде, но сейчас писать уже поздно, письмо дойти не успеет. Меня правда это не пугало, о том, что я могу оказаться, как говориться, не ко двору, в то время я еще не думал. Побыв недельку дома, я взял билет на поезд до Кременчуга и поехал. В Кременчуг я приехал утром, быстро нашел автовокзал, который находился недалеко от железнодорожного вокзала, сел в автобус до Святиловки, и поехали. Ехать оказалось довольно далеко, за окном ничего примечательного не было, небольшие поселки, в подавляющем большинстве состоящие из домов барачного типа, глаз не радовали, но возле некоторых домов низками висела вялившаяся рыба. Это придавало надежды, что и мне удастся что ни будь поймать. В Градижске, где была длительная остановка, увидел море, это действительно было море, а не водохранилище, противоположного берега вообще не было видно, зрелище дух захватывало, такого водного простора я еще никогда не видел. Сразу захотелось забросить удочку и порыбачить, ветра практически не было, и поверхность воды представляла практически ровную, бесконечную гладь. Вспомнились слова Н.В. Гоголя: «Чуден Днепр при тихой погоде», и «Редкая птица долетит до середины Днепра». Все было точно по Гоголю. Поехали дальше, вдоль дороги появились посадки абрикос, в которых деревья были буквально усыпаны плодами, земля под деревьями была толстым слоем усыпана абрикосами, было такое ощущение, что их здесь никто на собирает, и никому они не нужны. Я спросил у пассажиров автобуса, почему абрикосы никто не собирает.

– Это не абрикосы, это жердель, – ответили мне, – дикий абрикос, настоящий абрикос намного вкуснее, поэтому эти никто и не собирает, настоящих вокруг полно.