Воспоминания и рассказы

С собой в училище после отпуска я взял четыре больших рыбины, надеясь, что на весь предстоящий семестр мне их хватит, чтобы иногда в увольнении попить пива. После отпуска весь курс уехал в полевой лагерь в Померки, приобретать общевойсковые навыки, а меня и еще пять или шесть человек, в том числе Олега Быцюка и Виктора Овчарова, оставили жить в казарме, чтобы мы делали там ремонт. У меня было индивидуальное задание, изготовить специальные открытые шкафы, для хранения шинелей, головных уборов и противогазов, по два шкафа на каждое отделение, итого восемь шкафов я должен был изготовить. Старшина Мартынов предупредил меня об этом еще до отпуска, поэтому я привез с собой небольшой острый топорик. Остальные занимались побелкой и покраской. Виктор Овчаров, невысокий парень, примерно моего роста, но очень сильный, долбил шлямбуром дырки, чтобы поставить в них пробки и потом повесить описи имущества в рамках. Молоток ему дали маленький, и дело двигалось очень медленно, что его явно не устраивало, и для ускорения работы он попросил у меня топорик. С топориком дело пошло у него гораздо быстрее, но в обушке моего топора он сделал большую вмятину, силы то было немерено. С последней дыркой он вообще перестарался, ударил по шлямбуру настолько сильно, что с обратной стороны стены вывалился кусок штукатурки вместе с кирпичами, образовав большущую дырку, диаметром с полметра. Старшина пришел в ужас, и обещал объявить Виктору еще пять нарядов, если он все это не заделает. А пять нарядов у Виктора уже были. Мы с ним как-то ходили в кино, в кинотеатр «Украина», на поздний сеанс. Мы рассчитывали вовремя вернуться в казарму, но неожиданно перед кинофильмом показали несколько «фитилей», и окончание фильма затягивалось. Виктор предложил мне не дожидаться окончания и срочно бежать в казарму, чтобы успеть на вечернюю поверку. Но мы сидели в середине зала, и мне не хотелось вылезать оттуда до окончания сеанса, чтобы не мешать людям смотреть фильм, поэтому я отказался. Виктор немножко подергался в нерешительности, потом, все-таки, начал пробираться на выход, выслушивая в свой адрес кучу оскорблений, и побежал в казарму. Он опоздал с увольнения на две минуты, за что и получил от начальника курса пять нарядов вне очереди. Я досидел до окончания фильма, и опоздал с увольнения на полчаса. На вопрос начальника курса почему я опоздал, объяснил, что сеанс неожиданно затянулся, а выходить посредине сеанса было неудобно, так как сидел на середине ряда, и при выходе я бы всем мешал смотреть фильм. Как ни странно, мне Александр Васильевич сказал, чтобы на последний сеанс я больше не ходил, но никакого наказания не последовало. Меня это очень удивило, за опоздание на две минуты Виктор получил пять нарядов, а меня за опоздание на полчаса вообще не наказали. Позже старшина Мартынов растолковал мне этот парадокс, опоздание на две минуты – это чистейшее разгильдяйство, а в моем опоздании была уважительная причина, я думал не о себе, а о людях, которым буду мешать.

До вечера с нами был старшина, который и руководил всеми работами, а потом мы оставались одни, закрывали казарму на ключ, смотрели телевизор и ложились спать. Как-то я рассказал ребятам, что ездил на Кременчугское море и привез оттуда вяленную рыбу, они предложили ее погрызть, но я сказал, что рыба без пива – это браконьерство. Олег Быцюк предложил сбегать за пивом. В то время недалеко от казармы находился пивной киоск, Олег притащил две трех литровые банки пива, и несколько стаканов. Я принес две большие вяленные рыбины, и мы с удовольствием после рабочего дня попили холодненького пивка с рыбкой. Мне как-то и в голову не приходило, что это я организовал в казарме пьянку. Но у нас все обошлось хорошо, а вот в полевом лагере у наших ребят были крупные неприятности. Охрана лагеря задержала трех наших ребят, которые несли в лагерь сумку со спиртным: шесть бутылок водки, и бутылку вина. Как объяснял Сережа Куцин, который был среди этих троих, вино он взял для себя, так как водку он не пьет. Этих ребят чуть было не отчислили. Только после этого я осознал, что с пивом в казарме мы рисковали не меньше. Двух оставшихся рыбин мне вполне хватило для пива до конца семестра. С пивом я не злоупотреблял, выпивал одну кружку в начале увольнения, получал от этого удовольствие, и спокойно дальше гулял, к концу увольнения от выпитого пива не оставалось и следа.