Воспоминания и рассказы

В Забайкалье я не поехал, вместо меня поехал Саша Вольф. К этому времени он был уже холостым. Накануне его Жанна стала себя плохо чувствовать, он взял в кассе взаимопомощи 1000 рублей и отправил ее на Юг подлечиться. Когда она вернулась, ей стало еще хуже. Саша залез в кассу еще на 1000 рублей и еще раз отправил Жанночку в санаторий. Обратно она уже не вернулась. Не подумайте плохого, она там вышла замуж, оставив Саше немаленькие по тем временам долги. В любом случае Саше крупно повезло, он поехал на повышение: с должности старшего лейтенанта на капитанскую, здесь на капитанскую должность Транин его вряд ли поставил бы, несмотря на все его «стукаческие» заслуги. Транин был умным мужиком и себе в ущерб никогда ничего не делал.

Командиры полков мне сказали, что это они не отпустили меня в Забайкалье. Все командиры полков проголосовали против моего перевода.

– Мы им прямо сказали, – говорили они, – Как можно отдать лучшего в дивизии специалиста по связи? А у нас кто будет ремонтировать?

– Что, будем как в поговорке: отдай жену дяде а сам иди к бл..ди?

Я до сих пор горжусь этим обстоятельством. По-моему, в нашей дивизии это был первый такой случай.

Позже я был назначен заместителем командира ОЭРГ по боевому управлению, а на мое место назначили Володю Васильченко, жизнь продолжалась. Уже будучи преподавателем Серпуховского военного командно-инженерного училища, я встретился с подполковником Власенко, заместителем командира полка из Бершети, который приезжал в училище к сыну.

– А ведь знаешь, – сказал он мне, – я прослужил там еще больше десяти лет, но специалиста по связи лучше тебя у нас не было. Мы тебя потом часто вспоминали.

Приятно было такое услышать. Значит я не зря там трудился, люди мою работу добрым словом вспоминают.

Дождь

Ну вот и пришло время очередного отпуска. В прошлом году отпуск был зимой, и мы с Галей и маленькой Лилей ездили в Вертиевку, а в этом Лиля уже подросла, два года исполнилось, да и отпуск летом, поэтому решили съездить и в Вертиевку, и в Шелудьковку. Галя сильно соскучилась по дому, поэтому сначала едем в Шелудьковку. Прямого поезда из Перми на Харьков нет, поэтому едем с пересадкой в Москве, самолетом решили не лететь, так как на Харьков летает АН‑24, с двумя промежуточными посадками, а у Лили при посадках сильно болят уши. Лиле в поезде нравилось, она всю дорогу пела песни, особенно «Катюшу». Наш дом в Бершети стоит возле части строителей, которые и утром и вечером поют эту песню, вот Лиля ее и выучила. Под вечер наш поезд остановился посреди поля, и мы простояли там часов шесть. Впереди произошла какая-то большая авария, но ничего конкретного мы не знали. Когда потом поехали дальше, мы видели перевернутые грузовые вагоны и цистерны, с оторванными колесными парами, которые валялись под откосом. Пассажирских вагонов там не было, может без жертв обошлось. Поскольку наш поезд выбился из графика, то нас в дальнейшем по долгу держали на каждой станции, пропуская те поезда, которые шли по расписанию. В итоге мы прибыли в Москву с опозданием часов на десять, наш поезд на Харьков давно ушел, а на другие билетов не было, летний сезон в разгаре. С большим трудом, через шоколадку, удалось закомпасировать билеты на поезд, который будет идти через двенадцать часов, в котором нашлось два места в вагоне СВ. Доплата за СВ составила больше стоимости самого билета, но деваться было некуда. В комнате матери и ребенка мест также не было, поэтому эти двенадцать часов промаялись с Лилей в общем зале ожидания вокзала. Лиля уже не пела, она жутко устала, да и нам с Галей было ненамного легче. Когда, наконец-то, дождались поезда и зашли в наше СВ-купе, где стояли два симпатичных диванчика, обитых красным бархатом, Лиля залезла на один из них, сказала «моя кроватка», и тут же уснула. Нам с Галей пришлось вдвоем спать на втором диванчике.