Воспоминания Июля (СИ)

  Она села на кровати, закутавшись в одеяло, я сел рядом. Глупо конечно вообще приближаться к больному ангиной, да и вообще любому больному распироторной инфекцией, но мне тогда как то наплевать было. Я сел рядом с ней, она положила свою изрядно горячую голову мне на плечо и о чем то тихо говорила. Я слышал её, но конечно не понимал слов, я был рад просто сидеть рядом неё. Близ её. Чувствовать её рядом, её дыхание и биение сердца. В какой то момент, уж не помню, но Лена предложила мне лечь рядом. Может даже под одно одеяло, я конечно засомневался было, но господи, она ведь моя любимая, как я могу отказать, я конечно же лег вместе с ней, Леночка обняла меня и уже через 10 минут заснула, я лежал около неё и проводил рукой по её волосам, необычно это было, интересно и незабываемо, но в какой то момент я все же расцепил объятья и сел над ней, поправил её футболку, постель. Может Лена проснулась, может нет, но она явно открыла глаза и протянула ко мне руки, я взял её за них, она слабо потянулась ко мне и поцеловала, второй удар прямо по моему здоровью, но плевать, я с ангиной и бегать по лужам буду, только бы с Леной все было нормально. Может ли болезнь перекинуться на меня с неё? Она выздоровеет, а я уж протяну как-нибудь. Но все хорошее кончается, кончился и наш поцелуй, Лена легла и укрывшись одеялом пропала в мире грез. Я ещё просидел рядом несколько минут и наконец вышел из комнаты Лены.

  Выйдя я заметил только что зашедшего отца Леночки. Рассказав ему про его спящую дочь и одевшись Июль вышел из квартиры. Оставалось 2 месяца до её отъезда. Отец Леночки уже все знал, но ни слова не говорил, ни ей, ни её друзьям.

  Слава

  Прошло ещё немного времени. Таня рассказала мне о своей жизни, о первом муже, конечно же бандите, что умер во время облавы. О прочих жизненных проблемах и ситуациях. Затем наконец более обстоятельно пояснила, что же такого она нашла в Славе, ещё тогда, когда они были подростками. Сказала, что он приятный и интересный. Странно это слышать, но...ладно, не буду упоминать злополучную Marie, она мне уже в горле застряла.

  Наконец дверь квартиры была открыта ключом и в квартиру вернулся- Отец, кормилец, Слава. Ну или да...просто Слава. Он быстро разулся, снял куртку и прошёл в гостиную, там как раз сидел я и Таня. Я встал, Слава подошел ко мне и обнял. По-настоящему так, ведь давненько не виделись с ним, много лет. Телефонные разговоры это не встречи, нет физического ощущения от человека, есть только его голос, уставший, томный это все софистика и бред, чувствовать собеседника это куда лучше.

  -Привет Июль, лето в наших краях раньше да!

  -Конечно друг...конечно.

  -Как тебе Огорск?

  Спросил он меня, отпустив. Мы сели с ним рядом с Таней на диван и пустились в обсуждения, Слава внимательно все слушал, спорил и говорил, конечно же.

  -Не очень я рад, добраться до окраины ещё тяжелее стало. Хотя казалось бы времени прошло.

  -Это да, есть проблемка. Нам обещали ветку метро, но это вряд-ли, может автобусы будут ходить, да никто не хочет работать толком.

  -Ох, работать не хочет, сам то...(Таня)

  -А чего я, я работаю на заводе, что ещё мне делать.

  -Действительно(Таня)

  -Ладно уж не суть. Давайте хоть вспомним былое, а то...

  -А чего вспоминать то? Ты лучше скажи, нашёл свою Лену?(Слава)

  -Нет.

  -Все ещё?(Слава)

  -К сожалению, звонил будучи в Москве её подруге, встретился даже, но...нечего.

  -А как все вообще там было? Что за подруга? Введенский помог?

  -Ну...не очень, впрочем чего удивительного, он там чуть ли не сумасшедший. Контуженный ветеран. Страшно было смотреть на него. Живет с сестрой и её мужем, двое детей ещё в доме. Пить нельзя ему, но напивается стабильно. Сестра все за ним ухаживает.

  -Настя то...да, я её спрашивал по телефону ещё, зачем все это, а она ну брат же, как же иначе поступить. Святая великомученица прямо.

  Июль снова шел по холодным улицам Москвы, к дому куда направил его Введенский, к некоей Светлане. Подруге его Леночки. Подъезд в который он вошел был типичным. Видимо они действительно упали настолько, запах мочи и дерьма продолжал стоять в носу даже когда ты выходишь из этого места. Свет тусклой лампочки придавал этому место все больше странного вида, игра теней и все такое. Детишки то наверно пуганные тут растут, а старушки, сердечный приступ через одну. Июль поднялся по лестнице и позвонил в дверь. Потом ещё раз. Через 15 секунд снова. Дверь ему не открывали. Как назло ему захотелось ссать. Кто бы мог подумать, Июль же не думал, он просто делает. Он поднялся наверх, подошел к решетке двери ведущей на крышу, она была закрыта, поэтому Июль сделал самое гениальное действо за все его нахождение в Москве, он взял и обоссал дверь на крышу. Это было словно надругательство над его прошлым, надругательство над воспоминаниями, его крыша далеко там, далеко от Москвы. А тут...тут он чужой и ненужный. Июль закончил свое дело, заправил рубашку, поправил штаны. Теперь и на вернем этаже воняло мочей, только теперь это его, его собственная.