Воспоминания Июля (СИ)

  -Наталья...Наташа, да, так лучше будет. А извините, почему вас так странно зовут?

  -Странно? Да слегка странновато. Матушка так назвала меня. Объясняла это все исключительно намеком на месяц рождения и имя Цезаря. Фантазия огого была у матушки моей.

  -Вот ведь...наверно очень сложно с таким именем жить? Насмешки там и прочее.

  -Напротив, по крайней мере у меня не было проблем точно. Драки были, но мое имя там тогда не играло роли, скорее кулаки, ноги и...и переносица.

  -Часто деретесь, господин Июль?

  -В последнее время скорее нет, чем да. Все же возраст берет свое.

  Девушка снова удивилась и задала вполне себе резонный вопрос:

  -Стойте...возраст? А сколько же вам...на вид не больше 30.

  Неудивительно. Часто слышал подобное Июль, выглядещий в свои 45 лет, на 30 или же даже меньше. Видимо особенности взросления на окраинах города, выглядел ты всегда одинаково, в особенности если пойдешь работать на завод. Тогда ты всегда будешь выглядеть на 60 лет, даже если тебе только 25. Июлю же было 45 лет, но несмотря на это, шевелюра его по прежнему была черна, лицо не обрамлено морщинами, лишь редкими, перемешанными со старыми шрамчиками, полученными в ходе тех самых драк. Довольно подтянут, легкая борода, придающая некий шарм, как говорила ему, когда то француженка Marie. Да, не выглядел я на свой возраст.

  -Мне 45 лет. Да не очень похоже на правду, но так и есть. Просто....просто в хорошей форме наверно.

  -Удивительно, как же...

  Наташа удивилась снова, но даже не смогла закончить фразу, девушка замолчала и довольно нагло рассматривала меня. Что же и я так могу. Лицо почти что девичье ещё, совсем молодое, не обрамленное работой, трудом и мужчиной. Да сразу видно, нечего и никого ещё не было. Видно по позе сидящей Наташи, очень она скованна, неужели меня деда боится? Я вздохнул, деревенская ведь она, чего она пугается. Я считай такой же, только...как оно...житель окраины бедного городка, почти так же бегал по полям, лесам и пыльным дорогам, правда что такое труд все же знал. А вот по ней видно, что все же нечего особо не делала никогда.

  -А куда вы путь держите Июль Иваныч?

  -В город, я там вырос, так что...хочу видимо предаться воспоминаниям, пожить немного в родных краях.

  -Вы выросли в Огорске?

  -Да, именно там. По крайней мере жил там до 14 лет, да примерно до этого времени.

  -Я вот живу там сейчас, раньше жила в деревни близ Огорска, но там нечего делать вовсе.

  -Насколько мне помниться и в Огорске особо нечем заняться. Там ведь только завод стоит?

  -Ну стоит...ещё есть пара разных мест, я собираюсь пойти в одну из парикмахерских.

  Парикмахерская значит? Стилист что ли она? Или как там в России это все называется, я уже и не помню, впрочем...до 20 лет я этого и не знал. Мать волосы стригла, а потом....потом я был в городе, крупном, где был острижен под ноль почти всегда. В Сербии же....там я ходил к парикмахерам. Да, там я уже отдавал свою голову профессионалам.

  -А вы чем на жизнь зарабатываете Июль Иваныч?

  -Я то? Я стихи пишу, в последнее время удачнее все проходит. Заработок стабильней. Так что, могу позволять себе...снимать все купе например.

  -Вот как....а сможете прочитать что нибудь, если только вам не сложно?

  Девушка сложила руки в умоляющие ладони, как их называла моя мать, особенно в моменты когда я просил её отпустить меня гулять по нашему пустующему городку.

  Пожав плечами я сказал:

  -Да, конечно...сейчас вспомню:

  В зиккурате уже Мёртвого бога,

  Он стоит с протянутой рукой,

  Обращаясь к нему и прося немного:

  Счастья, радости, поздно уйти на покой.

  Бог отворачивает голову со стыдом,

  Говорит ему нет, с силой отказывает.

  Выпивает стакан виски со льдом,

  Смотря на него, богомазого.

  Так и стоял он, с протянутой рукой,

  Шёл день за днем,

  Неделю сменяла неделя,

  Бог все смотрел на него,

  Не понимая цель человека.

  Бог со злости проткнул его копьем,

  Тело мужчины пронзила боль.

  Он уже не кричал нет, он был счастлив,

  Что ушла вековая скорбь.

  Бог со слезами смотрел на мёртвое тело,

  Изредка вздрагивали плечи его.

  И вот он пришёл к выводу,

  Следует вернуться к началу времен.

  Взяв тело убитого,

  Взяв слезы умерших народов,

  Бог восстановил человека.

  Но ни как Адама и Еву, там не было родов,

  Всё просто, обычно и прозаично.

  Человек восстал как из пепла феникс,

  И очнувшись вновь, протянул ладонь-

  Улыбка бога сменилась на скорбь...

  -Как то так...

  Закончил я, неумело поклонился, сидя на своем месте и внимательно посмотрел на Наташу. Она ещё какое то время молчала, видимо обдумывая строчки,а затем выпалила, по девичьи, даже нет...так по наивному, по деревенски, что собственно очень и понравилось мне в ней-душевная простота, коей довольно мало в современных людях, облассканых технологиями, интелегенцией и знаниями, на таких как Наташа страна держится, как то так говорил Солженицын. Хотя нет, там речь шла про деревенских старушек, все же Наташа...Наташа была не такой.

  -Ох, господи, как же это красиво, а почему бог не хотел давать человеку счастья? А почему человек захотел? А почему...